Какой-такой павлын-мавлын?
Когда речь заходит о великих мастерах японской ксилогравюры, то прежде всего на память приходят имена Моронобу и Утамаро, Харунобу и Сяраку, Хокусаи и Хиросигэ. Они прославили жанр укиё-э, сделав его неотъемлемой составной частью мирового искусства. В 2003 году наш журнал довольно подробно знакомил своих читателей с шедеврами укиё-э, уделив внимание становлению жанра и периоду его расцвета, вплоть до середины XIX века. Однако в дальнейшем искусство ксилогравюры вступило в период своего заката. Нам хотелось бы рассказать об одном из художников, которого считают последним среди величайших мастеров этого жанра, — Ёситоси Тайсо (1839–1892).
читать дальшеЁнэдзиро Овария (таким было настоящее имя будущего художника) родился в семье богатого купца, за большие деньги получившего право перейти в более почетное сословие воинов — самураев. Но для Ёнэдзиро новый социальный статус не принес никаких даров. После смерти жены его отец сошелся с новой женщиной, для которой пасынок был нежелательной обузой. Трехлетнего мальчика отдали на воспитание бездетному дяде, который и усыновил его. В 1850 году отрока отдали в учебу, и он попал в мастерскую известного художника-гравера Куниёси Утагава. Очевидно, у ученика обнаружилась искра божья. Во всяком случае, Куниёси оставил его у себя, дав новое имя — Ёситоси (по традиции ученику доставалось имя с одним из иероглифов имени учителя). Юный художник оправдал надежды. В 14-летнем возрасте он опубликовал свою первую работу — триптих, посвященный морскому сражению при Данноура, случившемуся в 1185 году.
Можно лишь гадать, в каком направлении стал бы развиваться творческий гений молодого художника, оставайся все на своих местах. Но 1853 год, год его первого творческого успеха, пришелся на начало мощного излома, перекорежившего всю жизнь Японии. В залив Эдо (позднее — Токийский залив) вошла ощетинившаяся пушками эскадра американского коммодора М. Перри. Под угрозой военной силы правительство Японии вынуждено было отменить законы о самоизоляции своей страны и открыть японские порты для иностранных кораблей. В страну хлынули чужие люди, чужая культура, чужая мода, вмиг обесценившая национальные традиции. Кропотливая работа над печатными досками, характерная для художников укиё-э, довольно быстро уступила технически более совершенным и простым способам печати — литографии и фотографии, — почерпнутым у иностранцев. Огорченный этим, Куниёси Утагава слег. Пока учитель болел, Ёситоси не выдал ни единой гравюры. Но после смерти Куниёси, последовавшей в 1861 году, надо было как-то изыскивать возможности для пропитания. Ёситоси с головой ушел в работу, создав всего за 1 год серию из 44 гравюр. Подписывал свои работы он именем Сэссай Цукиока, что свидетельствовало о новом, с его точки зрения, этапе творчества. Но слава нашла его лишь несколько лет спустя, когда в 1865 году он выпустил серию ксилогравюр на общую тему «Сто историй о привидениях из Японии и Китая».
Чтобы оценить тематику, определившую в дальнейшем основные линии творчества Ёситоси, надо представить себе, чем и как жила страна в то время. Крах старой экономики, не выдержавшей конкуренции с открывшимся вдруг внешним миром, привел к гиперинфляции и падению спроса на произведения искусства. К этому добавились последствия неурожаев риса, год за годом добивавших японское крестьянство в начале 60-х. За неурожаем последовал голод. На этом фоне в стране вспыхнули бунты. Мир, царивший в стране четверть тысячелетия при режиме сегуната Токугавы, вдруг рухнул. Начиналась гражданская война, грозившая массовым кровопролитием. Кому в такое время нужны были гравюры, пусть даже талантливые?
Ёситоси уже попробовал себя в нескольких наиболее характерных для укиё-э темах. Рисовал красавиц (бидзин), актеров театра Кабуки, эротическую графику сюнга. Но больше всего уделял времени кровавым изображениям: военным битвам, смерти в бою, самоубийству-харакири. В 1866 году вместе с художником Ёсиику Отиаион подготовил серию гравюр «Коллекция садизма и крови», а затем самостоятельно — «Серию искусства смерти».
Работы тех лет заставили многих критиков как внутри страны, так и за рубежом, исходить из предположения, что Ёситоси был душевнобольным. В подобном утверждении была правда, хотя и частичная. Голод и острейшая нужда, которые испытывал художник, наносили непоправимый вред его душевному здоровью. Но надо помнить, что кровавые натуралистические сцены были характерны для многих граверов Японии тех и предыдущих лет. Изображение актов насилия было одной из непременных струн, на которых играли многие известные мастера жанра укиё-э. А гравюры с изображенными на них потоками крови пользовались неизменным спросом у публики. В этом нет ничего странного или ненормального. Вспомним, что существовали периоды, когда кровавые вестерны почитались у киноведов пиком искусства. А если учесть, свидетелем каких событий был сам Ёситоси, то удивляться и вовсе не стоит. На его глазах проходили кровопролитные сражения гражданской войны, давшие немало стимулов для творчества художника.
Примечательно, что уже в 20 лет Ёситоси входил в десятку лучших мастеров укиё-э того времени, а в 1869 году он был признан одним из лучших. Впрочем, его слава и признание были еще впереди. А в начале 80-х годов художник буквально умирал от голода. Со своей подругой Окоти он жил в развалившейся хибаре. Они продавали один за другим предметы своего нехитрого скарба, чтобы купить хоть горсть риса, разбирали свой дом на дрова, чтобы согреться. Бытовая неустроенность, помноженная на общие неурядицы в стране, сказывалась на здоровье художника. Он впал в депрессию. В год он готовил всего пару-другую гравюр, да и те были не востребованы. Дошло до того, что его подруга Окоти добровольно решила продать себя в публичный дом, чтобы на вырученные деньги как-то поддержать Ёситоси.
В 1873 году ситуация начала меняться к лучшему. Издатели стали обращаться к художнику за новыми гравюрами, ему предложили сотрудничать в одной из газет. Работа газетным иллюстратором укрепила известность Ёситоси. Вступив в новый период творчества, он изменил псевдоним и стал подписывать свои рисунки как Ёситоси Тайсо (Тайсо — великое воскрешение). В 1877 году он стал очевидцем восстания самураев княжества Сацума против императора. Рисованные очерки о ходе восстания и его разгроме пользовались огромным успехом у читающей публики.
Жизнь стала налаживаться, он расплатился с долгами, купил себе дом,
сошелся с Тайко Сакамаки, бывшей гейшей. В 1884 году они поженились. Ёситоси стал работать спокойнее. В его творчестве стало заметно влияние западноевропейских художников. Нет, Ёситоси не изменил жанру укиё-э, но воспринял новую, характерную для европейских мастеров колористику. Этому способствовал переход от традиционных японских красок, готовившихся на минеральном и растительном сырье, к яркой палитре на анилиновой основе. В его работах тех лет все отчетливее прослеживаются гуманистические нотки. Особенно это наглядно проявилось в женских портретах. Он отошел от традиционной практики японских граверов, изображавших абстрактную, усредненную красоту, стал тщательно передавать на бумаге конкретные черты лица, фигуры своих натурщиц.
К 1884 году у Ёситоси было более восьмидесяти учеников. Это позволило ему приступить к амбициозному проекту — подготовке серии гравюр на тему «Сто видов луны». Каждый из листов серии рассказывал о каком-то историческом событии или известном персонаже японской и китайской истории. Единственным элементом, объединявшим все гравюры в одну серию, было непременное изображение на каждом листе луны. Успех этой работы был ошеломляющим. Люди выстраивались в длинные очереди, чтобы приобрести свежие оттиски этой серии. Одновременно Ёситоси работал над серией женских портретов «32 взгляда на обычаи и манеры». Она была опубликована в 1885 году. В дальнейшем склонный, как и все японцы того времени, к суевериям художник занялся развитием своей старой темы, публикуя мистические рисунки «Новые избранные изображения 36-ти духов». Примечательно, что на иных листах привидений, демонов и духов не видно. Это скорее — жанровые зарисовки людей, которым вот-вот предстоит встретиться с потусторонними силами.
Он отдавал творчеству всю душу. Стоит ли удивляться, что его душевное заболевание вновь обострилось. Его поместили в лечебницу, но он ушел оттуда, чтобы провести оставшиеся дни своей жизни в полном одиночестве. Умер Ёситоси летом 1892 года в возрасте 53 лет.
Творчество Ёситоси Тайсо вдохнуло, казалось бы, новую жизнь в жанр укиё-э. Но период возрождения ксилогравюры продолжался недолго. Ни один из его учеников не смог подняться до уровня Ёситоси. К тому же, страна переходила к новым культурным ценностям, заимствованным из Европы и Америки. Иностранная мода отодвинула в тень традиции укиё-э. Жанр умер. Ёситоси стал его последним гением.
А. Буйлов
читать дальшеЁнэдзиро Овария (таким было настоящее имя будущего художника) родился в семье богатого купца, за большие деньги получившего право перейти в более почетное сословие воинов — самураев. Но для Ёнэдзиро новый социальный статус не принес никаких даров. После смерти жены его отец сошелся с новой женщиной, для которой пасынок был нежелательной обузой. Трехлетнего мальчика отдали на воспитание бездетному дяде, который и усыновил его. В 1850 году отрока отдали в учебу, и он попал в мастерскую известного художника-гравера Куниёси Утагава. Очевидно, у ученика обнаружилась искра божья. Во всяком случае, Куниёси оставил его у себя, дав новое имя — Ёситоси (по традиции ученику доставалось имя с одним из иероглифов имени учителя). Юный художник оправдал надежды. В 14-летнем возрасте он опубликовал свою первую работу — триптих, посвященный морскому сражению при Данноура, случившемуся в 1185 году.
Можно лишь гадать, в каком направлении стал бы развиваться творческий гений молодого художника, оставайся все на своих местах. Но 1853 год, год его первого творческого успеха, пришелся на начало мощного излома, перекорежившего всю жизнь Японии. В залив Эдо (позднее — Токийский залив) вошла ощетинившаяся пушками эскадра американского коммодора М. Перри. Под угрозой военной силы правительство Японии вынуждено было отменить законы о самоизоляции своей страны и открыть японские порты для иностранных кораблей. В страну хлынули чужие люди, чужая культура, чужая мода, вмиг обесценившая национальные традиции. Кропотливая работа над печатными досками, характерная для художников укиё-э, довольно быстро уступила технически более совершенным и простым способам печати — литографии и фотографии, — почерпнутым у иностранцев. Огорченный этим, Куниёси Утагава слег. Пока учитель болел, Ёситоси не выдал ни единой гравюры. Но после смерти Куниёси, последовавшей в 1861 году, надо было как-то изыскивать возможности для пропитания. Ёситоси с головой ушел в работу, создав всего за 1 год серию из 44 гравюр. Подписывал свои работы он именем Сэссай Цукиока, что свидетельствовало о новом, с его точки зрения, этапе творчества. Но слава нашла его лишь несколько лет спустя, когда в 1865 году он выпустил серию ксилогравюр на общую тему «Сто историй о привидениях из Японии и Китая».
Чтобы оценить тематику, определившую в дальнейшем основные линии творчества Ёситоси, надо представить себе, чем и как жила страна в то время. Крах старой экономики, не выдержавшей конкуренции с открывшимся вдруг внешним миром, привел к гиперинфляции и падению спроса на произведения искусства. К этому добавились последствия неурожаев риса, год за годом добивавших японское крестьянство в начале 60-х. За неурожаем последовал голод. На этом фоне в стране вспыхнули бунты. Мир, царивший в стране четверть тысячелетия при режиме сегуната Токугавы, вдруг рухнул. Начиналась гражданская война, грозившая массовым кровопролитием. Кому в такое время нужны были гравюры, пусть даже талантливые?
Ёситоси уже попробовал себя в нескольких наиболее характерных для укиё-э темах. Рисовал красавиц (бидзин), актеров театра Кабуки, эротическую графику сюнга. Но больше всего уделял времени кровавым изображениям: военным битвам, смерти в бою, самоубийству-харакири. В 1866 году вместе с художником Ёсиику Отиаион подготовил серию гравюр «Коллекция садизма и крови», а затем самостоятельно — «Серию искусства смерти».
Работы тех лет заставили многих критиков как внутри страны, так и за рубежом, исходить из предположения, что Ёситоси был душевнобольным. В подобном утверждении была правда, хотя и частичная. Голод и острейшая нужда, которые испытывал художник, наносили непоправимый вред его душевному здоровью. Но надо помнить, что кровавые натуралистические сцены были характерны для многих граверов Японии тех и предыдущих лет. Изображение актов насилия было одной из непременных струн, на которых играли многие известные мастера жанра укиё-э. А гравюры с изображенными на них потоками крови пользовались неизменным спросом у публики. В этом нет ничего странного или ненормального. Вспомним, что существовали периоды, когда кровавые вестерны почитались у киноведов пиком искусства. А если учесть, свидетелем каких событий был сам Ёситоси, то удивляться и вовсе не стоит. На его глазах проходили кровопролитные сражения гражданской войны, давшие немало стимулов для творчества художника.
Примечательно, что уже в 20 лет Ёситоси входил в десятку лучших мастеров укиё-э того времени, а в 1869 году он был признан одним из лучших. Впрочем, его слава и признание были еще впереди. А в начале 80-х годов художник буквально умирал от голода. Со своей подругой Окоти он жил в развалившейся хибаре. Они продавали один за другим предметы своего нехитрого скарба, чтобы купить хоть горсть риса, разбирали свой дом на дрова, чтобы согреться. Бытовая неустроенность, помноженная на общие неурядицы в стране, сказывалась на здоровье художника. Он впал в депрессию. В год он готовил всего пару-другую гравюр, да и те были не востребованы. Дошло до того, что его подруга Окоти добровольно решила продать себя в публичный дом, чтобы на вырученные деньги как-то поддержать Ёситоси.
В 1873 году ситуация начала меняться к лучшему. Издатели стали обращаться к художнику за новыми гравюрами, ему предложили сотрудничать в одной из газет. Работа газетным иллюстратором укрепила известность Ёситоси. Вступив в новый период творчества, он изменил псевдоним и стал подписывать свои рисунки как Ёситоси Тайсо (Тайсо — великое воскрешение). В 1877 году он стал очевидцем восстания самураев княжества Сацума против императора. Рисованные очерки о ходе восстания и его разгроме пользовались огромным успехом у читающей публики.
Жизнь стала налаживаться, он расплатился с долгами, купил себе дом,
сошелся с Тайко Сакамаки, бывшей гейшей. В 1884 году они поженились. Ёситоси стал работать спокойнее. В его творчестве стало заметно влияние западноевропейских художников. Нет, Ёситоси не изменил жанру укиё-э, но воспринял новую, характерную для европейских мастеров колористику. Этому способствовал переход от традиционных японских красок, готовившихся на минеральном и растительном сырье, к яркой палитре на анилиновой основе. В его работах тех лет все отчетливее прослеживаются гуманистические нотки. Особенно это наглядно проявилось в женских портретах. Он отошел от традиционной практики японских граверов, изображавших абстрактную, усредненную красоту, стал тщательно передавать на бумаге конкретные черты лица, фигуры своих натурщиц.
К 1884 году у Ёситоси было более восьмидесяти учеников. Это позволило ему приступить к амбициозному проекту — подготовке серии гравюр на тему «Сто видов луны». Каждый из листов серии рассказывал о каком-то историческом событии или известном персонаже японской и китайской истории. Единственным элементом, объединявшим все гравюры в одну серию, было непременное изображение на каждом листе луны. Успех этой работы был ошеломляющим. Люди выстраивались в длинные очереди, чтобы приобрести свежие оттиски этой серии. Одновременно Ёситоси работал над серией женских портретов «32 взгляда на обычаи и манеры». Она была опубликована в 1885 году. В дальнейшем склонный, как и все японцы того времени, к суевериям художник занялся развитием своей старой темы, публикуя мистические рисунки «Новые избранные изображения 36-ти духов». Примечательно, что на иных листах привидений, демонов и духов не видно. Это скорее — жанровые зарисовки людей, которым вот-вот предстоит встретиться с потусторонними силами.
Он отдавал творчеству всю душу. Стоит ли удивляться, что его душевное заболевание вновь обострилось. Его поместили в лечебницу, но он ушел оттуда, чтобы провести оставшиеся дни своей жизни в полном одиночестве. Умер Ёситоси летом 1892 года в возрасте 53 лет.
Творчество Ёситоси Тайсо вдохнуло, казалось бы, новую жизнь в жанр укиё-э. Но период возрождения ксилогравюры продолжался недолго. Ни один из его учеников не смог подняться до уровня Ёситоси. К тому же, страна переходила к новым культурным ценностям, заимствованным из Европы и Америки. Иностранная мода отодвинула в тень традиции укиё-э. Жанр умер. Ёситоси стал его последним гением.
А. Буйлов