Кольцо патриотических ресурсов Беларуси.

www.allbel.org/press.php?topic=97

---

Кольцо патриотических ресурсов Беларуси.

www.allbel.org/press.php?topic=97

---

О перспективах националистического движения в Белоруссии.

Наше время дает все новые свидетельства о попытках определенных сил в Белоруссии пересмотреть историю развития глубоких, неразрывных взаимосвязей культур славянских народов, в основе которых общие праславянские корни, вбить клин между русским и белорусским народами. При этом игнорируется то очевидное обстоятельство, что в основе белорусской и русской культур, отличающихся известным своеобразием, лежит особое этническое и культурное психологическое единство, отраженное на протяжении веков в материальных памятниках и памятниках общественного сознания, в быту и традициях. В этих условиях все большее значение приобретает поддержка политиков, общественных деятелей и интеллектуальной элиты всего, что объединяет русских и белорусов, прежде всего исторической близости, единой культурной традиции.

Только на первый взгляд кажется, что процессу реинтеграции ничего не угрожает. Действительно, оппозиция Союзному государству в России перестала существовать как политически оформленное течение. Однако в Белоруссии поднимает голову радикальный национализм, широко спекулирующий на идее отстаивания суверенитета. Между тем, сегодня нельзя обмануть интеграционные ожидания не только в РФ, но и в Беларуси, понимая, что любые шаги по сближению двух народов будут вызывать противодействие не только на Западе, но и в странах СНГ.

Чем можно объяснить, что в РБ появилась сильная антироссийская компонента? В последнее десятилетие в Белоруссии (как и в РФ) наблюдался процесс, характеризующийся самодостаточностью в социокультурной сфере на региональном уровне. Это было вызвано отрицательными тенденциями к упрощению хозяйственных связей, временному возобладанию примитивной экономической модели, способной функционировать в местном масштабе, а также определенным разделом всего общества на богатых и бедных. В свою очередь упрощение социально-политической и экономической практики отразилось на представлениях граждан о необходимости в мощном централизованном объединении с Россией и едином союзном управлении. В создании и укреплении союзной государственности белорусы начали видеть угрозу, образ криминальной, торгашеской Москвы, насаждаемый в белорусских СМИ, стал отталкивать. Идея славянского единства, исторического братства русского и белорусского народа была потеснена неосознанным возвращением к ценностям рода, семьи, местным культурным обычаям.

С другой стороны, политические элиты бывших союзных республик активно эксплуатировали национальную идею в период распада СССР, продолжают, зачастую искусственно, насаждать националистические принципы и поныне. Особенностью современной Белоруссии является то, что высший эшелон власти республики до последнего времени довольно слабо акцентировал социальные слои на национальной тематике. Все всплески национализма были кратковременными и поверхностными. Ныне политика государства в этом вопросе претерпевает изменения. Проводится линия на популяризацию белорусского языка, литературы, культуры, в официозных печатных и электронных изданиях все чаще появляются публикации с "объективными свидетельствами о том, что белорусы являются самостоятельным этносом", с попытками "удревнить" белорусскую историю, вписать ее в рамки становления и развития Великого княжества литовского (ВКЛ). При этом отдельные (и весьма спорные) филологические и этнографические научные гипотезы (А.Потебни, Е.Романова, С.Чешко) преподносятся как истина в последней инстанции.

И все же главными носителями белорусской национальной идеи остается часть политической оппозиции.

Теоретическая база белорусской национальной идеологии крайне скудна. Она опирается на наследие небольшого круга национальных деятелей: Кастуся Калиновского, Ивана и Антона Луцкевичей, Вацлава Ивановского и Вацлава Ластовского, а также труды ученых, в той или иной мере разрабатывавших национальную проблематику, - Митрофана Довнар-Запольского, Евфимия Карского и Адама Киркора. Предпринималась даже попытка поднять на щит одного из лидеров белорусского национального движения, литератора и общественного деятеля межвоенной Польши В.Богдановича. Однако сенатор Богданович известен просвещенным людям не только резкими антироссийскими высказываниями (он жил в реалиях "режима санации"), но и шагами по защите православной церкви от раскола, по сохранению церковно-славянского языка. Известно его дружеское отношение к русским эмигрантам в Польше. Его взгляды на православие сыграли не последнюю роль в провале "Восточной миссии" - неоуниатской акции, направленной на обращение православных в католичество в межвоенной Польше.

Из политических организаций в прошлом только две могут быть с большой долей условности причислены к разряду националистических - это группа белорусских народников "Гомон" и Белорусская социалистическая Громада. В чисто духовном плане становлению белорусского национализма способствовали литераторы В.Дунин-Марцинкевич, Ф.Богушевич, М.Богданович и Я.Купала.

Важно подчеркнуть, что практически все перечисленные выше подчеркивали факт существования белорусской нации со своей, отличной от других стран историей и национальными ценностями (прежде всего "вечевыми порядками", "народовластием"). Традиции белорусской нации противопоставлялись государственности и государственной форме управления, политике России и Польши, которые прямо выступали в образе "врага" белорусского социума. Все беды белорусского народа объяснялись имперскими амбициями московских правителей, "московским злом". Интересно, что само белорусское государство обозначалось довольно неопределенно как "историческая Литва" или "Белорусско-Литовское государство". Ни у одного из проповедников белорусского национализма нет даже упоминания о Черной Руси, историческая территория которой вошла в состав Белоруссии (нынешняя Гродненская область). Тщательно обходится вопрос о негативном воздействии деятельности иезуитского ордена в Белоруссии в ХVII - XIX вв., зато выпячивается значение иезуитских образовательных заведений и миссионерских станций в духовном обогащении белорусов. Не найдем мы и свидетельств о религиозной ситуации, языке общения и письма в Великом княжестве Литовском (ВКЛ), в контекст истории которого пытаются вписать белорусский этнос нынешние националисты. Это и неудивительно: в ВКЛ большая часть населения, по свидетельству папского нунция Бернарда Буонджиованни, исповедовала православие, писала на криллице, а Жмудь "пребывала в темноте язычества".

В идейном плане БНФ, например, придерживался концепции "национально-освободительной борьбы", в основе которой лежит плохо прикрытая русофобия. Согласно установке основателей БНФ "история взаимоотношений Беларуси с Россией на протяжении почти 600 лет существования - это отношение непрекращающейся войны. Беларусь и Московщина - исторические враги". Ведущее место в доктрине БНФ отводится утверждению националистических принципов. Не все оппозиционные функционеры , конечно, разделяют крайние их проявления, типа бредового постулата Позняка о принадлежности белорусского и русского народов к разным расам и культурам. Но молодая генерация руководителей распавшегося Фронта стоит на националистических позициях, хотя, порой, публично в этом не признается.

Нынешние носители национальной идеи не смогли внятно изложить принципы этнического государства белорусов, наметить концепцию его развития, хоть в малой степени обогатить идейное наследство национальных деятелей прошлого. Например, сегодня довольно странно и нелепо воспринимаются утверждения К.Калиновского, озвучиваемые современными интеллектуалами-оппозиционерами. Ведь Калиновский приводил их в своей "Мужыцкай прауде" для полуграмотных крестьян в форме доходчивых агиток накануне восстания 1863 г. Основной его аргумент при этом - "я вычитал в старых книжках, что так когда-то бывало...". Примитивные рассуждения Калиновского сводились к тому, что белорусы жили в "золотом веке", а "москаль" и "немец" стали совершать свои грабительские набеги, и "все сделалось по-чертовски".

Вацлав Ластовский, которого так трогательно чтут белорусские националисты, был полным дилетантом в истории. В предисловии к своему труду "Кароткая гiсторыя Беларусi", изданной в 1910 г.( конечно же в Вильно), он проговорился, что позволил "некоторые события оценить по-своему, с точки зрения пользы и вреда белорусского народа". Пользу и вред он трактовал весьма упрощенно, исходя из тех же "двух зол", только вместо "немца" уже выступает Польша. Ластовский окончательно запутал своих современных последователей, которые до сих пор не могут разобраться в месте и влиянии на белоруссов Речи Посполитой, Польши, Великого княжества Литовского и некоего "Белорусско-Литовского государства". Ластовский везде употреблял термин "наша польская шляхта", Речь Посполитую называл "польской", всех крестьян причислял к белорусам и т.п. Это неудивительно, поскольку Ластовский слабо представлял реальное историческое развитие славянских народов, был заурядным компилятором, одержимым навязчивой русофобией. Именно он утвердил "образ врага" - Россию - в националистической идеологии: вся история белорусов, по его мнению, определялась "московским злом", которое с ХIХ в. пришло на смену "польскому злу".Интересно, что и М.Довнар-Запольский, и белорусские народники, издававшие журнал "Гомон", и В.Ластовский прямо или косвенно идеализировали и противопоставляли крестьян - истинный этнос - всем другим слоям общества, считая его единственным и последовательным носителем государственности и национальной культурной традиции. На деле, для белорусских крестьян "белорусскость" никогда не была предметом гордости, большинство стремилось избавиться от нее, посколько в их сознании она ассоциировалась с низкими культурным уровнем и социальным статусом. Это, не говоря уже о некой белорусской государственности, о которой они понятия не имели. Все это прекрасно видели националисты всех мастей, начиная с Калиновского. Не случайно и сегодня белорусские националисты,буквально словами своих предшественников, характеризуют свой народ как безразличный, трусливый, впавший в историческое беспамятство.

В белорусском обществе сегодня национальная идея не востребована, социальные приоритеты лежат в других плоскостях. Общественное сознание белорусов находится в сфере великорусских идейных ценностей, в зоне великорусского менталитета, с характерным слабым выражением идеи национального превосходства и этнической неповторимости.

Все попытки использовать национальную идею для прихода к власти в период существования современного белорусского государства закончились неудачей. Одной из причин этого являлось то, что современные последователи националистической идеологии (в первую очередь БНФ) так и не смогли внятно изложить принципы национального государства, наметить концепцию его развития. Националистические клише использовались белорусской оппозицией с большей или меньшей эффективностью для критики власти, для нападок на политику России. Поднять общество на создание именно этнического белорусского государства пока не удалось.

В Беларуси оппозиционеры и некоторые деятели культуры оказались не в состоянии (подобно другим бывшим республикам СССР) подвигнуть общественное мнение на путь перечисления и коллекционирования "вин" России, предъявления ей исторического счета. Еще более сдержанной остается реакция белорусов на инициирование ненависти к России. Даже радикально настроенные оппозиционеры готовы вести политическую борьбу против режима А.Лукашенко, но отделяют ее от фанатической русофобии, насаждения в умах сограждан ненавистнических идей по отношении к восточному соседу. Широкие слои населения, недовольные современной социально-экономической ситуацией в РБ, под воздействием белорусских СМИ могут видеть в экономической политике России определенную угрозу своим материальным интересам. Однако, белорусский народ отторгает русофобию, и в силу тесных культурных и родственных связей с Россией, и в силу менталитета, общественной, корпоративной ценностной ориентации на великое соседнее государство.

В белорусском обществе, тем не менее, продолжается борьба за навязывание приоритета национальной идеи, национальных интересов. Национализм ищет точки опоры, пытается "облегчить" общественное восприятие первоочередного следования принципам и догматам этнического государства, отделить белорусов от великорусской национальной субкультуры, провести границу на основе строгой этнической самоиндентификации.

Немаловажно, что в отсутствии осознанного массового увлечения национальной идеей играет свою роль историческая судьба белорусского народа, не знавшего примера реального государственного строительства суверенного этнического государства в прошлом (созданная немцами на бумаге т.н. БНР не в счет). К тому же белорусская хозяйственная модель не является капитализированной, и уже в силу этого обстоятельства не способствует проявлению национализма, по крайне мере в его классическом виде.

К счастью для белорусского народа и, конечно, для России, в Белоруссии не нашлось националистических лидеров, готовых ради национальной идеи отдать за нее жизнь, поступиться хоть частью собственных благ. Нынешних националистических лидеров отличает мелочная политическая возня, неприкрытое стремление к реализации желания властвовать, для большинства из них эксплуатация националистических постулатов - лишь тактический прием в борьбе за власть. Лидеры оппозиции новой генерации не имеют собственных политических, научных, хозяйственных и иных заслуг, не пользуются авторитетом даже в среде оппозиционных сил. Слабой их чертой является заимствование идей, форм и методов политической борьбы у националистических структур соседних стран, в первую очередь прибалтийских (даже название политической партии - БНФ "списано" с народных фронтов Эстонии и Латвии).

Чисто теоретически националистические вожди не смогли привнести свою заметную лепту в белорусскую национальную идею, чужеродные же идеи плохо приживались на белорусской почве, не были, так сказать, выстраданы. Весьма слабо их влияние на общественное мнение и по причине слабой аргументированности идеи национального государства, титульной нации, ее чужеродности, и по формам, использовавшимся для внедрения в сознание масс (лозунги и слоганы, запугивающие внешними этническими и социально-политическими угрозами, риторика раскручивания образа "врага"). Националисты буквально утонули в море порождаемых их больным воображением "врагов" и угроз, неприкрытой русофобии, не смогли выдвинуть из своей среды "знаковых" фигур (за исключением Позняка, который сейчас уже недееспособен).

Национализм в Беларуси не представляет политическое движение. Националисты не имеют реальной программы реализации национальной идеи, а ограничиваются простой констатацией - "национальная идея поможет Беларуси подняться с колен". Саму национальную идею исповедует лишь весьма ограниченная и разнородная группа населения, не влияющая заметно на общественное мнение. Вместе с тем не следует исключать возможности появления в перспективе идеологии особого, белорусского национализма, порожденного в среде определенных слоев белорусского социума. Инициирующим началом при этом может стать острая борьба в сфере экономики между различными группами (которые уже присутствуют в экономике и политике РБ) за передел собственности, часть из которых может использовать националистические идеи (противопоставив их, например, ориентации части делового мира и высших чиновников на Россию).

Этническая мотивация, как уже указывалось выше, сегодня выражена слабо, не способна по ряду причин утвердить в социальном сознании идею белорусского национального патриотизма. С другой стороны, у белорусов нет унитаристских славянских стремлений, хотя присутствует осознание изначального языкового, этнического и религиозного единства с русскими и украинцами. Поэтому не стоит строить на этническом фундаменте любые виды политических, государство образующих конструкций: они не выйдут за рамки национально-культурных мифологем. Обречены на провал и попытки таких проповедников национализма как О.Латышонок, М.Хаустович и др. связать национальное белорусское возрождение с польскими и литовскими корнями.

Сейчас налицо реанимация со стороны западной политической и научной публицистики "мистификаторской" трактовки российско-белорусского объединительного процесса, как части панславистского. Так, согласно этой трактовке, союз России и Белоруссии, возникший на руинах СССР, способен нести угрозу Европе, усилить влияние России с ее великодержавными амбициями на европейскую и мировую политику. Генетическая основа такого взгляда на реинтеграцию кроется в искусственном противопоставлении Западной Европы и восточнославянских государств. Для панславизма в его философско-историческом понимании в данный период нет никакой социально-политической почвы. Не могут этого не понимать и на Западе - следовательно муссирование этих опасений и мнимых угроз имеет совсем иные причины. И в России и в Белоруссии должны быть готовы к обострению враждебного отношения европейского общественного мнения по мере реального продвижения к становлению единого государства. Хотя это еще не повод для создания всяческих кордонов, взглядов на мир сквозь призму дихотомии "СБР - Запад", и поклонения, говоря словами В.С.Соловьева, "тем национальным односторонностям и историческим аномалиям", которые отделяют наши народы от образованного человечества.

Сам факт потенциального объединения двух славянских народов не может восприниматься как гарантия от социальных, экономических катаклизмов. Реинтеграция не осуществима в рамках только политической доктрины, где приоритеты в последнее время российским руководством смещены в сферу экономики. Не следует пренебрегать и тем историческим обстоятельством, что Россия утверждалась на имперских принципах, как справедливо писал Ф.И.Тютчев - "если бы Россия не пришла к империи, то она зачахла бы". Укрепление и возвышение России шло благодаря реализации национальной идеи, которую правильнее выразить как "гармония в единстве".

Этническое определение народа не может быть уделом политизированных и ангажированных ученых от оппозиции, тем более политиков. Самосознание народа - единственный критерий его этнической принадлежности. Различные части единого народа, как показывает история, могут иметь экономические, политические, культурно бытовые, религиозные и даже языковые различия. Тем не менее, это - еще не причина считать его отдельную часть самостоятельным этносом. Этническая дифференциация возможна только по воле самого народа, когда отдельные различия (или одно из них) выступают в роли катализаторов подобного процесса. Белорусское общество в настоящих условиях тяготеет к этническому и культурному синтезу с российским, но не готово психологически к объединению в единую государственную культуру.

www.e-journal.ru/p_soyz-st6-2.html

---

Незнакомая Беларусь: неоконченный портрет.

В России принято считать, что русские с белорусами "так близки, что слов не нужно", и мало кому из россиян может прийти в голову, что ближайший западный сосед России — страна, о которой они мало что знают. Конечно, кроме того, что президента Беларуси (или Белоруссии, как обычно именуют ее россияне) зовут Александр Лукашенко, что в войну ее жители партизанили против немцев, а главной сельскохозяйственной культурой там является картошка, она же на языке аборигенов — бульба. Уф, кажется, всё.


Недавно вышедшая в Москве книга белорусского политолога, историка и публициста Юрия Шевцова "Объединенная нация. Феномен Беларуси" адресована российскому читателю, желающему узнать о Беларуси что-то еще, помимо Лукашенко, партизан и бульбы. Автору удалось втиснуть в сравнительно небольшую книжицу изрядное количество информации, в том числе картографической и статистической. (Правда, базируется Шевцов в основном на официальной белорусской статистике, которую считает заслуживающей доверия — не будучи специалистом в этом вопросе, оставлю данное утверждение без комментариев).


Сильным местом книги является акцент, который автор делает на чернобыльской катастрофе и ее последствиях для Беларуси. О Чернобыле, к сожалению, принято вспоминать разве что в годовщину роковой аварии — а между тем катастрофа 1986 г. навсегда изменила судьбу сотен тысяч людей, большинство из которых живет в Беларуси. И именно в ее земле по-прежнему больше всего смертоносных радионуклидов. Шевцов очень подробно, с цифрами и фактами описывает, чем стал Чернобыль для белорусов, рассказывает о перипетиях развития чернобыльского движения, его конфликтах с государством, чья политика по отношению к чернобыльцам, мягко говоря, далека от идеала, о "чернобыльском социуме", возникшем, по мнению автора, в Беларуси. Последняя гипотеза может вызвать возражения: возможно, занимаясь чернобыльской проблематикой, автор настолько глубоко "влез" в нее, что эта беда, несомненно, главная для Беларуси, в его представлении стала отождествляться с формой существования белорусского общества — или по крайней мере значительной его части. Впрочем, это уже не столь существенные детали: важно и правильно, что о главной боли Беларуси вновь сказано, факты — собраны воедино и систематизированы. Это дает основания надеяться, что со временем, может быть, в более благоприятной социально-политической обстановке в самой Беларуси и вокруг нее, чернобыльская проблема привлечет внимание не только Беларуси, которая вынуждена была "сжиться" с ней, но и Европы и всего мира. Пока этого внимания катастрофически недостает.


Раздел о Чернобыле является идейным ядром книги, но открывается она — что весьма логично — главой "Культура и идентичность", рассказывающей о важнейших событиях и этапах истории Беларуси, о формировании ее народа. Это попытка проследить рождение того, что автор называет "феноменом белорусскости" и что придает белорусам и их стране то своеобразие, с которым, пожив в Беларуси даже недолго, сталкивается любой приезжий, в том числе из России. "…Русским человеком быть в Беларуси нельзя, — отмечает Шевцов. — Обычные, самые невинные философские рассуждения в русском духе ставят человека в Беларуси перед угрозой полной неадекватности". Как человек, выросший в Беларуси, но довольно долго живший в России, могу подтвердить справедливость этого суждения.


В чем причина этого феномена? В специфике белорусской истории — страшной, наполненной опустошительными войнами. Положение белорусов, оказавшихся на географическом и историческом перекрестке, в пограничной полосе между миром западным и евразийским, привело к выработке своеобразной психологии людей вроде бы малозаметных, но в то же время четко осознающих свою самость. Белорусы остро ощущают привязанность к той неброской земле, на которой они живут. Долгое время называвшие себя просто тутэйшымi ("здешними"), белорусы во многом такими и остались — для них очень важен факт пребывания на своей земле вопреки всему. Возможно, кстати, именно поэтому в постсоветский период у Беларуси — один из наиболее низких показателей эмиграции среди всех республик бывшего Союза. "Белорусскость — это технология выживания "тут", — пишет Ю.Шевцов.


Его трактовка истории страны и идентичности ее народа расходится как с нынешней официальной, так и с оппозиционной. Для первой характерна пропаганда уходящих корнями даже не в советскую, а еще в царскую эпоху представлений о "вечном" союзе русского и белорусского народов, об их единстве, которому придается едва ли не мистический характер. Беларусь — это та же Россия, только сохранившая многие ценности, от которых Россия сегодняшняя, постсоветская отказалась или растеряла их — такие утверждения можно слышать сегодня от идеологов белорусского режима, да и от самого президента. Напротив, националистическая оппозиция при каждом удобном случае подчеркивает нерусскость белорусов, делая акцент на тех событиях и эпохах, когда белорусы и русские оказывались по разные стороны исторических "баррикад" — от времен Речи Посполитой до Второй мировой, во время которой многие националистически настроенные белорусы склонились к сотрудничеству с немецкой оккупационной администрацией.


Автор "Феномена Беларуси" занимает в этом идейном противостоянии центристскую позицию. Он подробно описывает своеобразие белорусского самосознания и мироощущения, приводящего белорусов к тому, что даже находясь в тесном союзе с Россией и в большинстве своем разговаривая по-русски, они не чувствуют себя русскими и не собираются становиться ими. В то же время, по мнению Шевцова, традиционный для восточноевропейских народов этнонационализм, считающий главными факторами формирования нации общность этнического происхождения и культурно-языковое единство, — такой национализм не имеет в Беларуси будущего. Именно приверженность этой идеологии загоняет нынешнюю белорусскую оппозицию в политическое "гетто", полагает Шевцов.


Однако за время правления Лукашенко и во многом (при всей пророссийской риторике белорусского президента) благодаря его политике сформировался специфический новый белорусский национализм. Он вобрал в себя традиционное ощущение особости, "тутэйшасцi" белорусов, но без нарочитого противопоставления себя России и без антисоветского пафоса, скорее наоборот — с сугубо позитивными оценками советской эпохи, от партизанской борьбы с нацизмом до ускоренной индустриализации республики в послевоенный период. Однако "лукашенковский" национализм побеждает во многом и потому, что на его стороне — вся мощь нынешнего государственного аппарата и пропагандистской машины. В Беларуси без Лукашенко, до которой пока далеко, но которая неизбежно появится когда-то, простор для дискуссий, возможно, будет гораздо большим, и открытое противостяние различных взглядов изменит нынешнюю достаточно однородную картину белорусского общества. В этом смысле концепция "объединенной нации", отстаиваемая Ю.Шевцовым, вызывает сомнения. Ведь Лукашенко не столько объединил свой народ, сколько заставил его объединиться, тем или иным способом избавившись от абсолютного большинства несогласных или поставив их в положение безнадежных маргиналов. Однако такое единство, поддерживаемое сверху, вряд ли может быть вечным. Скорее всего, белорусская дискуссия о выборе пути далеко еще не закончена.


Специфика "лукашенковского" белорусского национализма во многом связана с особенностями экономического развития Беларуси в последние 10 лет. Им в книге Шевцова уделено большое внимание. Основной постулат автора таков: в советскую эпоху в Беларуси произошла "сверхиндустриализация", возник мощный промышленный комплекс, дополненный "индустриализованным" сельским хозяйством (крупные животноводческие комплексы). Именно при Советах Беларусь превратилась из крестьянской страны в индустриальную. В социально-экономическом плане Беларусь, как считает автор, выиграла от существования СССР. Именно с этим связан "советизм" белорусского большинства, на которое опирается Лукашенко, решая, как утверждает Шевцов, сугубо практическую задачу сохранения и развития крупной белорусской промышленности — основы экономики страны. Лукашенковская Беларусь — проект изначально не идеологический, а прагматический, и президент лишь реализовал нежелание большинства белорусского общества идти по тому пути реформ, по которому в начале 90-х пошли остальные страны Восточной Европы, включая Россию.


Здесь позиция Шевцова прямо противоречит стандартным либеральным взглядам на Беларусь, согласно которым эта страна — не более чем "советский заповедник". Белорусская модель — это не отсутствие реформ, а иные реформы, считает автор "Феномена Беларуси". Будучи неплохо знаком с тем, как эти реформы осуществлялись, склонен с ним согласиться. Однако нельзя не заметить и того, о чем пишет сам Шевцов: "Проблема Беларуси, способная вызвать коллапс производства лет через 10 — неизбежный переход развитых стран к новому витку НТР… Беларусь по сути проедает советское научно-технологическое наследство, оказавшееся на периферии технологической культуры развитых стран". К сожалению, эта тревожная перспектива лишь мельком упомянута автором. Почти ничего не говорится и о главной причине возможного белорусского кризиса — неблагоприятных политических условиях, созданных все более "костенеющей" властью, которая то и дело подменяет прагматику не только идеологией, но и откровенным манипулированием общественным сознанием.


В книге вообще мало говорится о политике как таковой, а президент Лукашенко в ней присутствует как бы незримо — внимания непосредственно его фигуре и роли в новейшей белорусской истории автор почти не уделяет. Это и плюс, и минус "Феномена Беларуси". Плюс — потому, что о Лукашенко и без того говорят много и не всегда по делу, причем за этими разговорами об одном политике как-то теряется целая страна, которая за ним стоит и которую нельзя сводить лишь к ее своеобразному президенту. Минус — как раз потому, что президент уж больно своеобразный, и значение личного фактора в истории Беларуси последних 11 лет недооценивать никак нельзя: не будь Лукашенко, страна выглядела бы совершенно иначе, даже если бы "белорусская модель" в том или ином виде возникла и без него.


Каковы перспективы этой модели? В "Феномене Беларуси" нет ответа на этот вопрос, по одной простой причине — такого ответа не существует. Современная Беларусь, которой посвящена большая часть работы Ю.Шевцова, — это страна в развитии, общество, находящееся в пути, конец которого определить пока трудно. Именно поэтому "Феномен Беларуси" можно считать тщательно прорисованным, но при этом неоконченным портретом ближайшего соседа и союзника России, о котором Россия, как ни странно, знает не очень много. Книга Шевцова дает возможность в значительной степени избавиться от этого

www.apn.ru/opinions/article9475.htm

---

Я знал.

На страницах ваша роль будет... единственный и неповторимый Дракон

Видящий все. Осознающий все. Злой гений, имеющий неограниченную власть над людскими душами - "безрукие души, безногие души..." Мудр, многолик, безжалостен и совершенно спокоен.

Пройти тест

---

Никогда не могу понять, кто из ПЧ сбежал.

---

А это замок уже во Франции, на Луаре.

---

Рыцарский замок. Сайт о военно-исторической реконструкции.

alterego.tut.by/

---

Вот захотелось запостить. Помним.:)

21.10.2008 в 16:48

Пишет  My Precious:

От Завистливого Быдла (тм) - Успешным и Состоявшимся (тм)

 
http://churkan.livejournal.com/1900703.html

запись создана: 21.10.2008 в 21:38

---

Быдляческое.

Бляха-хуяха-сантехники, потомки Ягеллонов, оказались еще прекрасными отделочиками, столярами и неплохо разбираются в специфически-белорусских архитектурных стилях. Один из них женат на историке-экскурсоводе, почему и поведал мне о расписании рыцарских турниров в замках Белоруссии. Эту бригаду я и в усадьбу возьму с собой ибо люди проверенные. Хоть от каких-то аристократов есть в жизни польза.

---

Гламурненько.

21.10.2008 в 02:43

Пишет  Чеширочка:

Хоул
Большей частью на фотках осенний сплин. На самом деле мы мерзнем, а под конец пошел дождь ) Я убежала в метро, а Хоул на мотоцикле вымок до нитки. Это я бы тоже сняла! В итоге никто не простыл, отделались легким испугом ) Выбирайте, какая фотка вам больше нравится ) Я самую торкательную на мой взгляд всегда ставлю первой. Слово "СТРАХ" за спиной тоже смотрится, конечно, замечательно, - подарок случая )

---

Гоголь Н.В. Мой дальний родственник.

Сайт посвящен его творчеству.

Для отдохновения души. www.nikolaygogol.org.ru/

---

Эх, а вот шорские обереги найти намного труднее... У меня есть несколько.

---

У Лидии Малаховой забавные панно. Соломка опять же. Аппликация.

---

Очередной дыбрик.

Ездил по области - знакомился с народными умельцами. Здесь масса интересных промыслов: соломка, керамика, ткачество, резьба по дереву. Очень интересные изделия для обустройства усадьбы и торговли сувенирами. Может даже есть смысл открыть отдельный магазинчик или сделать сайт - есть вещи просто уникальные. Если не музей, то очень милую фолк-стилизацию я точно сделаю.
На выходные еду садить деревья и цветочки.
Короче говоря, красно-коричневый бизнес натупает на места коренного обитания белорусских аборигенов.

Белорусская соломка: straw.iatp.by/

---

20.10.2008 в 19:32

Пишет  Модо:

В продолжение АдмиралЪа
А. Б. Покой в данном случае мыслит в ту же сторону.

У Истинного Учителя Истины (то есть меня) часто спрашивают про революцию 1917 года. Ответить мне сложно: я встретил её в Париже студентом -- чересчур юным, чтобы что-то анализировать. Помню, что местная печать освещала происходящее исключительно в свете "плакали наши облигации".

В последние дни, с выходом в свет замечательного х/ф "Адмирал", к которому зачем-то присоединили ер, вопросы о революции участились. Оставив в стороне художественные достоинства картины, я не могу не констатировать: за последние двадцать лет на пост-советском пространстве устоялся и окреп специфический жанр фэнтези, который проф. Инъязов, находившийся не в духе, сурово обозвал словом "Ерня". Термин, понятное дело, происходит от назойливого вклеивания буквы Ъ в произведения жанра.

По сути своей Ъ-фильмы, Ъ-книги и Ъ-публицистика являются фэнтези в чистом виде. Они объединяют в себе ретро-идеализм с махровым толкиенизмом и, по сути, работают на комплекс национальной инвалидности. Послание, которое они доносят до зрителя, заключается в следующем: на бонбоньерочную иддилию дореволюционной России налетает извне пьяное быдло, подзуживоемое хитрыми брюнетами в пенсне (любопытно, что в современности их тоже играет актёр К.Хабенский) -- и давай необоснованно рубить румяных гимназисток, французскую булку, бараночки, даму в шляпке, собачку, детей в матросских костюмчиках и бутошника Антипа. Солдаты Порядка (их легко опознать по трезвости, эполетам и постоянному "Честь имею!") объединяются, чтобы дать отпор навалившемуся хаосу -- но увы: их отчего-то слишком мало, и они терпят поражение. Что, несомненно, является крупнейшей геополитической катастрофой двадцатого века.

В основе жанра ерни лежит отрицание причинно-следственных связей в истории. Несомненно, общество дореволюционной России было благополучнее, чем общество России пост-революционной. То же самое с полным правом можно сказать об обществах советском и пост-советском. Однако сам по себе факт крушения прежнего строя в обоих случаях был фактом, вполне объяснимым для подавляющего большинства современников. В обоих случаях те, кто защищал прежний строй, не смогли (или даже не захотели) найти достаточных аргументов для привлечения в свои ряды десятков миллионов соотечественников. В обоих случаях объяснение этому факту одно и то же: за тех, прежних, народ не хотел по-настоящему впрягаться.

В обоих случаях -- прежний порядок обладал для подавляющего большинства соотечественников настолько сомнительными достоинствами, что проливать за него свою кровь это большинство не хотело. Пресловутые "деньги извне" и "ядовитая пропаганда" в реальности мало что решают, если publica в целом поддерживает существующее положение вещей -- хотя само существование денег извне и ядовитой пропаганды глупо отрицать. И то и другое практикуется державами нашей планеты в отношении друг друга уже много столетий. Однако следует задаться вопросом: отчего деньги и пропаганда за 15 лет не смогли сковырнуть одинокого А.Г.Лукашенко, несмотря на его ремень от hermes? Отчего русские не присоединяются миллионами к шествиям изрядно спонсируемого Г.К.Каспарова, несмотря на пиршества олигархов? Ответ прост: нынешнее положение всё еще достаточно выносимо для большинства. И ломать его (положение) оно (большинство) активно не хочет. Потому что хуже будет.

Впрочем -- как учит нас История, ситуация умеет меняться. И если нынешний кризис, на основании которого уже начали просрочивать лизинговые платежи, приведет к трагическим последствиям (Космос этого, кстати, совершенно не хочет) -- лет через 90 наши потомки, возможно, смогут посмотреть в 3-d-театрах будущего очередные фильмы в жанре ерни.

Можно предсказать даже сюжет картины "Собчакъ" (Мосфильм, 2099). Итак: юная образованная дама Ксения, любимица миллионов, мечется в любовном треугольнике между государственным служащим Петром и предпринимателем Андреем. Первый с честью несёт свою службу на посту зам. начальника подразделения нефтяного госконцерна, отказываясь от взяток. Второй -- производит по лицензии пиво, любимое миллионами. Пётр возит Ксению на вертолёте на север, на вышки -- и она оглядывает заснеженные сверкающие поля с высоты, и ветер треплет ее белокурые волосы, выбившиеся из-под каски. Андрей катает Ксению на яхте по синим безднам Чёрного моря и причаливает прямо к мраморным ступеням своей виллы на сочинском берегу. "А мы уж заждались вас!" -- восклицает дворецкий Семён, встречая их на террасе с накрытым фуршетным столом. Маленькая девочка просит у героини автограф, восклицая: "Я хочу быть как вы!.." В каждом новом кадре на Ксении новое платье, что совершенно оправдывает её поведение в глазах большинства зрительниц.

И вдруг -- разумеется, из ниоткуда -- появляются толпы пьяного быдла (нас с вами, знающих, что это разорившиеся строители, банковские клерки и руководители проектов среднего уровня, в живых уже не будет). Быдло начинает пьяно и необоснованно рубить Ксению, её горничную Зейнаб, предпринимателя Андрея, дворецкого Семёна, собачку (как же без неё) и т.д.

Публика 2099 года рыдает.

...В сущности, это всё, что я хотел бы сказать о х/ф "Адмирал".

ab-pokoj.livejournal.com/50247.html

---

19.10.2008 в 00:13

Пишет  Модо:

АдмиралЪ
Значит, так. Истории в этом фильме нет. Никакой. В принципе. Поэтому за это мы фильм пинать не будем - все уже все знают.

Все также знают, что се есть даже не фильм, а нарезка гауптпунктов уже снятого сериала. Да, это расово неверно, зато приносит деньги. Тут тоже все ясно.

Но! Господа чехи, выдайте Иркутскому Ревкому всю кастинг-группу. Я, блин, сам вырублю на Ангаре прорубь в виде партии в крестики-нолики, лишь бы зловредные извращенцы нахлебались ледяной воды. Прежде всего претензии мои к Колчаку. Нет никого менее подходящего для этого, чем невысокий и пожеванный временем Хабенский. Боярская неплоха на лицо, не слишком цепляет игрой, но самое страшное в ней - это голос, которым она читает письма Тимиревой. Ее б махнуть местами с Ковальчук - был бы профит, я полагаю. Смирнов, Пепеляев и Войцеховкий ничего, но Каппель - внешне да, похожее в них есть, но когда Безруков срывается на привычную ему ажитацию, памятную еще по Бриллигу - это выглядит настолько... настолько погано... Уж чем-чем, а "С нами бог!"-ходками на пулеметы Каппель не баловался. Впрочем, хорош Керенский, Вержбицкий не подвел. Впрочем, его умело балансирует ничем, окромя бороды, не похожий Николай.

К сценам придираться не будем - ни к присяге в поле заместо собора (признаю, сцена фактурная), ни к расстрелу под пушки. Ладно! Нет истории - так и нет.

К любови придираться тоже не будем. Но скажу субьективно - не зацепила ни на грош, будучи еще и оттенена брюзжащим Тимиревым. Разве что письма - но в том заслуги сценариста нет.

Но вот самое главное, что вызывает НЕНАВИСТЬ. Как в фильме "АдмиралЪ" показаны красные?

За исключением двух вполне симпатичных типажей в конце - никак. То есть, совсем никак. Есть во Керенские времена матросы-анархисты под черным флагом, пьяные и свиномордые. Есть три пулеметчика против каппелевской дай-бог-роты. То есть имеем мы некую обезличенную стихию, которя внезапно спустилась с ясного неба и помешала пьющим посередь ПМВ за турок (!) адмиралам и вальсирующему обществу пить и вальсировать дальше. Просто так, внезапно большевики, тысячи их. И начисто игнорируются вопросы в стиле "Чего это они?", "Неспроста ль назрел социальный взрыв?", "А не орков ли нам сюда закопипейстить?". Нет, нет, нет. Их благородья эльфы живописно страдают на фоне листьев и разрывов.

А ведь все это было неспроста...

И наконец, финал - с млолдым Бондарчуком в роли старого Бондарчука и с финальной сценой фильма "Титаник" в роли финальной сцены фильма "АдмиралЪ" - тоже заставил... поразмыслить. Над старой дамой, посреди великой страны, двадцать лет как одной из двух сильнейших, на съемках политически нейтральной "Войны и Мира", видящей маленький пир посередь источенной бюрократическим мором, крестьянским гладом, социальной смертью старого порядка и Первой Мировой войной Российской Империи...

---

Блог по туризму.

belarus-travel.by/

---

Фотографии Беларуси.

Большая подборка разных фотографов.


www.mytravel.by/starinnye-cvetnye-fotografii-be...

---

19.10.2008 в 10:08

Пишет  Tihe:

Не смогла пройти мимо *)

19.10.2008 в 00:41

Пишет  Рудольф Сикорски:

Как появилась антиправозащитная издевка о коммунистах на боевых треножниках...
Война миров в письмах

На российские экраны вышел фильм Спилберга, который сильно осовременил и приспособил к реалиям XXI века роман Уэллса "Война миров". Жутко актуальная история. Просто горячая тема. И если перед кинотеатром "Пушкинский", где проходила премьера, горели огни и раздавались взрывы, летели какие-то клочья и небо заволакивал дым, то это был не просто рекламный пиар, а своего рода напоминание: люди, будьте бдительны. Кстати, в зале страшный голос вещал: "Не ожидайте приятного просмотра. Не доверяйте соседям слева и справа, а в особенности тем, кто сидит сзади".

Вы думаете, что все эти спецэффекты и сам фильм рассчитаны на тинейджеров? Вовсе нет! Это урок для "пятой колонны" (в рамках сурковского определения), либералов, западников и прогрессистов. В фильме (уже не по Уэллсу) марсиане готовились к войне с Землей миллион лет и спрятали гигантские треножники-тарелки в недрах планеты еще до появления homo sapiens'ов. А потом – сигнал марсианского Совета Безопасности, и вот пилоты в капсулах спускаются на молниях, на электромагнитных импульсах, прямо под землю, в зарытые машины. И, к ужасу ничего не подозревавших землян, взламывается асфальт, разверзается земля, рушатся здания, вылетают стекла, и появляются эти гигантские машины-убийцы, летающие тарелки с жуткими металлическими щупальцами, длинной в километр, и начинается охота на Тома Круза, его детей и прочих бедных американцев.

Мы находимся в аналогичной ситуации. Только из-под земли появляются не марсиане, и бояться надо не треножников, не теплового лазерного луча и не того, что из вас выпьют всю кровь пришельцы. В России из-под земли, из-под печки, из ниоткуда, из ада появляются чекисты и их агентура. И щупальца у них не короче марсианских. У нас тоже идет война миров: война нашего доброго, разумного, светлого и европейского мира демократической либеральной оппозиции – с миром черных технологий, сатанинского зла и коварства, миром чекистов и их гарантийного кремлевского предводителя. Этот мир пишет нам письма, как Татьяна Онегину, и требует любви с лазером у горла.

Сейчас по стране блуждают два таких чекистско-марсианских письма. Первое "прелестное" послание (не в смысле прелести, а в смысле злобной пропаганды, такие агитки рассылали в Смутное время) – письмо Гордона и Липскерова насчет либерального визга "Эха" и других оппозиционных СМИ, по-интеллигентски не согласных с марсианской расправой над Ходорковским (сочетание Путина, Генпрокуратуры и Басманного правосудия – тот же смертельный треножник со щупальцами).

Второе – письмо якобы от пенсионерской общественности, подписанное многими негодяями, несколькими глупцами и парочкой ротозеев, насчет того, что туда Ходорковскому и дорога.

Мы считали Сашу Гордона милым интеллигентом, просветителем, талантливым режиссером из Театра современной пьесы, эрудитом и умницей. Но вот последовал тихий приказ – и чекистская креатура сбросила маску, и мы увидели злобный оскал советского политработника, который предлагает журналистам, коллегам по цеху, заткнуться и не мешать палачам из треножников пить кровь из Михаила Ходорковского и его соратников. Сколько лет он тихо ждал своего часа? Сколько еще у них приготовлено таких живых мин, шахидов государственного газавата, который начал В.Путин, чтобы убить в России всякую живую и независимую мысль, сломить каждую неподвластную ему волю, разорить каждый неподконтрольный бизнес...

И такая же история с пенсионерским письмом. Ну, от С.Говорухина мы этого и ждали. Письма-доносы – это атрибутика той России, которую он боялся потерять. Но актера Калягина мы считали интеллигентом и человеком тонким, думающим, а он взял и подписал. Вылез из-под асфальта со щупальцами.

Вся эта чекистская рать уничтожит Россию. Она выпьет из нее всю кровь и всю нефть: как в Чечне, как в Беслане, так и в Нефтеюганске. И выбросит голый скелет, выжатую, как лимон, шкурку. Оппозиция будет прятаться в подвалах, как Том Круз и его спутники, но и там щупальца ее найдут.

Россияне, будьте бдительны! Они слева и справа, они сзади, они везде. КГБ СССР заготовил их на десятилетия вперед. Они устранят нас, если мы не устраним их. Эти марсиане тоже боятся микробов, бактерий мужества, правды и интеллекта. От этого они сдохнут, как в фильме. Одни пустые треножники Лубянки и Кремля останутся.
30.06.2005 01:24

Валерия Новодворская


Далее приведу, как всегда потррясающий коммент Гоблина:

Многие интересуются: а почему в СССР все правозащитники принудительно содержались в дурдомах?

Вот - как раз поэтому.

Собственно, впервые "коммунисты на боевых треножниках" употребил именно Гоблин, после данного новодворского интервью.