Эволюция Чебурашки (от Альфа).

---

Кортинко.

---

Час дыбра.

Пробудившись около полудня, я взглянул в окно. Солнечные лучи и кудрявые облачка казались летними, что служило верным признаком того, что коварная погода готовит сюрприз. И правда, через двадцать минут после моего выхода из дома с неба посыпались плотные снежки размером с алычу и мне пришлось раскрыть над головой цветастый кривобокий зонтик.
Блуждая по мокрым улицам, я набрел на маленький книжный магазинчик, расположенный в подвале черного от времени бревенчатого дома. Мокрая тропинка следов привела меня прямо к полочке с фантастикой, и, пролистав по понятным причинам книги Ника Перумова, я понял, что намедни с ним вышла та же история, что и с тем незадачливым Пастернаком, которого пролетариат осудил не читая, своею волосатой мозолистой рукой. Гнусной уравнительной атмосферы Средневековья в книгах не было и в помине, напротив, страницы дышали нежной девственной свежестью мультфильма «Волк и семеро козлят». Со вздохом отложив классика, я приобрел книгу о врачевании кишечной колики издательства «Эксмо», славного своим корыстолюбием.
Когда я вновь вышел на свет божий, снег измельчал, и теперь кружил влажными белыми мухами. На зонтике образовалась неустойчивая снежная пирамидка, и я осторожно нес ее сквозь суетливый поток прохожих.
От здания Октябрьского суда, мне на встречу, семенила тоненькая барышня в смешной детской курточке из розового плюша. Одинокий луч солнца нежданно озолотил ее, порыв ветра растрепал светлые волосы. Мой старый зонт напрягся как парус и со звучным хлопком метнул добрую лопату снега прямо в растерянное личико девушки. Я спешно пошлепал по фонтанирующей грязи и скрылся в сером казенном доме.
Выстояв получасовую очередь у окошка канцелярии, я с удовлетворением узнал о том, что решение суда еще не прошнуровано и готово будет только в среду, тридцатого апреля. О Государственная Машина! Сколь неспешно скрежещут жернова твои! Ужель забыл я где-то смазать?!

Заели меня трояны. Не к добру это...

---

Неудивительно, что любые проявления экзистенциалистского мужества отчаяния раздражают именно тех, кто непоколебим в своем мужестве быть частью как в его коллективистском, так и в конформистском варианте. Они не способны понять, что происходит в наше время. Они не способны отличить в экзистенциализме подлинную тревогу от невроза. Они нападают на то, что им кажется болезненной склонностью к отрицанию, но что на самом деле есть мужественное приятие негативного. Они называют упадком то, что в действительности представляет собой творческое изображение упадка. Они порицают за бессмысленность осмысленную попытку выявить отсутствие смысла в нашей ситуации. Это устойчивое сопротивление современному экзистенциализму обусловлено не столько обычной трудностью понимания тех, кто прокладывает новые пути мышления и художественного творчества, сколько желанием сохранить самодостаточное мужество быть частью.
psylib.org.ua/books/tillp01/txt05.htm

---

Про глубинное бессознательное из статьи Оганесяна Н.

Тщетно, художник, ты мнишь,
что творений своих ты создатель”.
А. К. Толстой К.

Г. Юнг (Юнг, Нойманн, 1996, с.17), пишет о том, что существуют два типа литературных произведений, вне зависимости от того проза это или поэзия, которые ведут себя по отношению к автору по-разному. Первый тип “полностью подчинен” автору. Это произведение полностью идентично цели автора, его материал в руках автора пластичен. Эти произведения обычно отличаются особой законченностью и завершенностью, особой гармоничной архитектоникой. Они прозрачны, эстетически оформлены. Они однослойны, замкнуты на своей форме, на себе как уроборос, поэтому холодны и рассудочны. Они – результат работы сознания, поэтому вряд ли могут стать неожиданным откровением, как для самого автора, так и для читателя.

Но есть произведения другого рода, которые выходят из-под пера автора абсолютно законченными. Кажется, что сам автор не приложил к ним ни мысли, ни творческого вдохновения. Творение магическим образом воплотилось в строчки, автор только расколдовал художественную плоть. “Эти произведения, - пишет Юнг, - очевидно, овладели автором; его рукой водят, а перо пишет нечто, на что смотрит с нескрываемым удивлением” (там же, с. 17).

При этом произведение ведет себя как строптивое живое существо. Ему невозможно навязать авторский замысел. Оно несет свою собственную форму, свои собственные художественные средства. Сознанию, сознательному мышлению в этом случае остается только стоять в стороне и с удивлением наблюдать как бурный поток мыслей и образов, о которых оно не имело представления, захлестывает воображение автора. Это странный, чужой, чужеродный материал. Что же остается делать автору?

“В пику самому себе автор вынужден признать, что это говорит его собственное Я, его собственная внутренняя природа открывает себя и произносит вещи, которые никогда не были у него на языке. Он только может подчиниться этому явно чуждому внутреннему импульсу и следовать туда, куда он ведет, ощущая, что его произведение больше его самого и обладает силой ему не принадлежащей, силой ему не подвластной. Тут автор уже не идентичен процессу творения; он осознает, что подчинен работе и является не ее руководителем, а как бы вторым лицом; или как будто другая личность попала вместе с ним в магический круг чуждой воли” (там же, с. 17).

Поэт должен знать, что на творческом пути он может встретиться с этой Фатой Морганой, этой великой и удивительной иллюзией: вы не властелин, а всего лишь раб творческого материала, находящегося в бессознательном, “творческого импульса, поднимающегося из бессознательного”. К.Г. Юнг (там же, с.19), далее пишет: “исследования показывают, что существует огромное количество способов, которыми бессознательное не только влияет на сознание, но и полностью им управляет”.

Высказывания великих писателей и поэтов, ставших свидетелем проявления этой странной силы, подтверждают выводы Юнга. Невозможность не писать – давно известна великим творцам. Они вынуждены подчиняться этой страсти в любое время и при любых обстоятельствах зачастую в ущерб своему здоровью и счастью. Но и художники меньшего масштаба также оставили много свидетельств того, что они часто творили, “не ведая, что творят”, и как творят. “И, право, - писал Гончаров, - много явилось бессознательно; подле меня кто-то невидимо сидел и говорил мне, что писать” (цит. по: Гончаренко, 1991, с. 242-263).

Произведение прорастает через поэта как растение, по образному выражению Юнга, питаясь его соками: “Мы не ошибемся, пожалуй, если будем рассматривать творческий процесс как живое существо, имплантированное в творческую психику. На языке аналитической психологии это живое существо является автономным комплексом (курсив – К. Ю.)” (там же, с.20).

Если этот “отколовшийся кусок психики” (К.Г. Юнг), живущий своей собственной жизнью, силен настолько, что полностью подчиняет себе волю поэта, “сдавшийся с самого начала” поэт, оказавшийся во власти “сверхавторитета” (К.Г. Юнг) не настолько сильно ощущает эту зависимость. Эго, находящееся в подчинении, - безмолвствует.

Но, если автор не готов к встрече с “сверхличным”, если поток образов и языковых форм застиг его врасплох, то ощущение присутствия “чужого” будет особенно ярким.

В результате мы приходим к выводу, что если мы и наблюдаем произведения первого типа по Юнгу, если поэт демонстрирует явно сознательный стиль работы, то это – или “субъективная иллюзия поэта” или это не поэзия вообще, а стихоплетство. Настоящее произведение “должно обладать символикой, выходящей за пределы его сознания” (там же, с. 21). “Возможность указать пальцем на символ” даже при невозможности его разгадать – признак настоящего произведения искусства при всей его зачастую дисгармоничности.

По своему интерпретирует это явление французский философ Мишель Фуко (Фуко, 1996, с.12), давая характеристику этой функции, которую он называет, “функция-автор”. Она “является результатом сложной операции, которая конструирует некое разумное существо, которое и называют автором. Несомненно, этому разумному существу пытаются придать статус реальности: это в индивиде, мол, находится некая “глубинная” инстанция, “творческая” сила, некий “проект”, изначальное место письма.

Вдохновение, несущее яркое и целостное понимание образов и идей, не смотря на то, что эти образы и идеи были совершенно неизвестны художнику до момента озарения, появляется внезапно. Загадочность этого процесса и привела поэтов к первоначальному предположению, что им идеи ниспосланы богами, а сознание безмолвствовало.

Отто Ранк (Ранк, 1997, с. 117-132) пишет о том, что “связь с бессознательным выступает еще яснее, при создании отдельных произведений. Тот факт, что концепция художественного произведения и связанное с этим состояние душевного подъема исходит не из сознания, подтверждается всеми без исключения, кто имел возможность сделать какие-либо относящиеся сюда наблюдения”.

Поэт ныряет в глубины бессознательного или бессознательное само затягивает его в свои пучины, где бурлит творческий процесс. Но Н.А. Бердяев (Бердяев, 1991, с. 54) пишет о процессе творчества, сомневаясь в области его локализации: “Я чувствовал погруженность в бессознательное лоно, в нижнюю бездну, но еще более чувствовал притяжение верхней бездны трансцендентного”.

---

А.К. Толстой:


Бывают дни, когда злой дух меня тревожит
И шепчет на ухо неясные слова,
И к небу вознестись душа моя не может,
И отягченная склоняется глава.
И он, не ведая ни радости, ни веры,
В меня вдыхает злость – к кому, не знаю сам –
И лживым зеркалом могучие размеры
Лукаво придает ничтожным мелочам.
В кругу моих друзей со мной сидит он рядом,
Веселость им у нас надолго отнята,
И сердце он мое напитывает ядом
И речи горькие влагает мне в уста.
И все, что есть во мне порочного и злого,
Клубится и растет все гуще и мрачней
И застилает тьмой сиянье дня родного,
И неба синеву, и золото полей,
В пустыню грустную и в ночь преобразуя
Все то, что я люблю, чем верю и живу я.


Владимир Набоков:

Откуда прилетел? Каким ты дышишь горем?
Скажи мне, отчего твои уста, летун,
как мертвые, бледны, а крылья пахнут морем?
И демон мне в ответ: “Ты голоден и юн,
но не насытишься ты звуками. Не трогай
натянутых тобой нестройных этих струн.
Нет выше музыки, чем тишина. Для строгой
ты создан тишины. Узнай ее печать
на камне, на любви и в звездах над дорогой”.
Исчез он. Тает ночь. Мне Бог велел звучать…

---

Ваше дело правое, а мое дело - личное!

РОМАНТИЧЕСКИЕ И НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ МУЖЕСТВА БЫТЬ СОБОЙ
Романтизм выработал такое понятие индивидуальности, которое отличается как от средневекового, так и от просвещенческого понятия, хотя и содержит элементы того и другого. Индивид выделяется своей уникальностью как единственное в своем роде бесконечно значимое выражение сути бытия. Пути Бога ведут не к достижению конформности, а к установлению различий. Настоящее мужество быть – это утверждение своей уникальности, отстаивание требований своей индивидуальной природы. Но это не то же самое, что своеволие и иррациональность; ведь уникальность индивида обусловлена его творческими возможностями. Однако опасность этого очевидна. Романтическая ирония поставила индивида над любым содержанием и таким образом опустошила его: он более не был обязан всерьез в чем-либо участвовать. Для такого человека как Фридрих Шлегель мужество быть индивидуальным Я обернулось пренебрежением к соучастию, и в то же время оно обернулось – и это была реакция на бессодержательность подобного самоутверждения – желанием вернуться в коллектив. Шлегель, а вместе с ним многие радикальные индивидуалисты прошлого столетия стали католиками. Мужество быть собой потерпело крах, и человек обратился к тому институту, который воплощал мужество быть частью. Но существовала и другая сторона романтической мысли, способствовавшая такому обращению: это тот особый смысл, которым наделялись коллективы и полуколлективистские сообщества прошлого, идеал "органического общества". Организм, как это уже случалось и раньше, стал символом равновесия индивидуализации и соучастия. Однако в начале XIX в. историческая функция этого символа сводилась к выражению не столько потребности в равновесии, сколько ностальгии по коллективистскому полюсу. Этим воспользовались все реакционно настроенные группы того времени, которые, руководствуясь политическими или интеллектуальными мотивами, а порой – тем и другим, старались воссоздать "новое средневековье". Таким образом, романтизм породил как радикальную форму мужества быть собой, так и (несбывшуюся) мечту о радикальной форме мужества быть частью. Романтизм как позиция пережил романтизм как движение. Так называемая богема стала продолжением романтического мужества быть собой. Представители богемы продолжили романтическую борьбу против господства буржуазии и свойственного ей конформизма. Как движение романтизма, так и его порождение – богема решительным образом повлияли на современный экзистенциализм.
Но как богема, так и экзистенциализм испытали на себе воздействие другого движения, отстаивавшего мужество быть собой, – натурализма. Слово "натурализм" используют в самых разных значениях. Мы ограничимся той разновидностью натурализма, в которой присутствует индивидуалистическая форма мужества быть собой. Ницше – выдающийся представитель такого натурализма. Он – романтический натуралист и в то же время один из самых значительных (возможно, наиболее значительный) предшественник экзистенциалистского мужества быть собой. Может показаться, что выражение "романтический натурализм" есть противоречие в терминах. Кажется, что между свойственным романтическому воображению самотрансцендированием и свойственным натурализму самоограничением эмпирической данностью лежит глубокая пропасть. Но натурализм – это отождествление бытия и природы и, следовательно, отрицание сверхприродного. Такое отождествление оставляет открытым вопрос о природе природного. Природа может быть описана механистически. Она может быть описана в органических терминах. Она может быть описана как процесс неуклонной интеграции или творческой эволюции. Ее также можно описать как систему законов, или структур, или как соединение того и другого. В качестве модели реальности натурализм может принять нечто совершенно конкретное, например индивидуальное Я в том виде, в котором мы можем его обнаружить в человеке, или нечто абсолютно абстрактное, например, математические уравнения, которые описывают силовые поля. Все это, а также многое другое можно назвать натурализмом.
Однако не все эти типы натурализма способны выразить мужество быть собой. Только если структура природного основана на преобладании индивидуалистического полюса, натурализм может быть назван романтическим и может соединиться с идеологией богемы и экзистенциализмом. Это относится к волюнтаристским типам натурализма. Если рассматривать природу (а для натурализма она означает "бытие") или как творческое самовыражение бессознательной воли, или как объективацию воли к власти, или как продукт elan vital – то тогда именно волевые центры, т.е. индивидуальные Я, имеют решающее значение для движения целого. В самоутверждении индивидов жизнь либо утверждает, либо отрицает себя. Даже если эти Я безусловно подчинены космической судьбе, свое собственное бытие они определяют свободно. Американский прагматизм в значительной мере следует этой философской тенденции. Несмотря на американский конформизм и присущее ему мужество быть частью, прагматизм имеет много общего с этим направлением мысли, более известным в Европе как "философия жизни". Этический принцип прагматизма – рост, его воспитательный метод – самоутверждение индивидуального Я, его излюбленное понятие – творчество. Философы-прагматисты, однако, не всегда осознают тот факт, что мужество творить подразумевает мужество заменить старое новым – новым, для которого нет ни норм, ни критериев, новым, которое есть риск и которое непредсказуемо с позиций старого. Социальная конформность мешает прагматикам увидеть то, что в Европе было выражено открыто и сознательно. Они не понимают, что из прагматизма логически следует (в том случае, если его не сдерживает христианская или гуманистическая конформность) такое же мужество быть собой, какое провозглашают радикальные экзистенциалисты. Прагматизм как разновидность натурализма по характеру своему – пусть и непреднамеренно – преемник романтического индивидуализма и предшественник экзистенциалистской установки на независимость. Неуправляемый рост по своей природе не отличается от воли к власти и от elan vital. Однако сами натуралисты различаются между собой. Европейские натуралисты последовательны в своем саморазрушении; американских же натуралистов спасает их счастливая непоследовательность: они все еще приемлют конформное мужество быть частью.
Мужество быть собой, присущее всем этим философским течениям, имеет характер самоутверждения индивидуального Я в качестве такового, вопреки тем элементам небытия, которые ему угрожают. Самоутверждение индивида как бесконечно значимого образа Вселенной – микрокосма – побеждает тревогу судьбы. Индивид опосредует сконцентрированные в нем силы бытия. Они присутствуют в нем в виде знания, и он преобразует их в действие. Он направляет ход своей жизни и способен лицом к лицу встретить трагедию и смерть, охваченный "героическим аффектом" и преисполненный любовью ко Вселенной, которая в нем зеркально отображается. Даже одиночество – не абсолютное одиночество, потому что внутри индивида содержатся смыслы Вселенной. Этот тип мужества, характерный для традиции, объединяющей эпоху Возрождения, романтизм и современность, отличается от стоического тем, что придает особое значение уникальности индивидуального Я. Для стоика именно мудрость мудреца (а она присуща в равной мере каждому) – источник мужества быть. В Новое время таким источником становится сам индивид как индивид. За этим изменением позиции стоит христианское представление о бесконечной ценности каждой души. Однако человек Нового времени черпает свое мужество не в христианском учении, а в учении об индивиде как зеркале Вселенной.
Энтузиазм по отношению ко Вселенной как в познании, так и в творчестве также разрешает проблемы сомнения и отсутствия смысла. Сомнение – необходимое орудие познания. И угроза отсутствия смысла не существует до тех пор, пока жив энтузиазм по отношению ко Вселенной и человеку – ее центру. Тревога вины отступает: позабыты символы смерти, суда и ада. Все сделано для того, чтобы лишить их серьезности. Тревога вины и осуждения не будет более потрясать основы мужества самоутверждения.
Поздний романтизм открыл новое измерение тревоги вины и выработал новый способ преодоления этой тревоги. В человеческой душе были обнаружены разрушительные тенденции. Второй этап романтического движения отказался как в философии, так и в поэзии от тех представлений о гармонии, которые господствовали от эпохи Возрождения до классицизма и раннего романтизма. Этот этап, в философии представленный Шеллингом и Шопенгауэром, а в литературе – такими писателями, как Э.Т.А.Гофман, породил своего рода демонический реализм, который оказал огромное влияние на экзистенциализм и глубинную психологию. Мужество самоутверждения неизбежно подразумевает мужество утверждения собственной демонической глубины, что в корне противоречило моральному конформизму среднего протестанта и даже среднего гуманиста. Но богемные и романтические натуралисты с жадностью за это ухватились. Мужество принять на себя тревогу демонического, невзирая на ее разрушительный и подчас опустошающий характер, было формой победы над тревогой вины. Однако это стало возможным лишь потому, что предшествовавшее развитие привело к устранению представления о личностном характере зла, заменив его злом космическим, которое структурно и не становится делом личной ответственности. Мужество принять на себя тревогу вины превратилось в мужество утверждать в себе демоническое начало. Это произошло потому, что демоническое уже не воспринималось как нечто безусловно отрицательное, но мыслилось как часть творческой силы бытия. Демоническое как двусмысленная основа творчества – открытие позднего романтизма, которое через богему и натурализм пришло в экзистенциализм XX в. Глубинная психология обосновала "демоническое" на языке науки.
psylib.org.ua/books/tillp01/txt05.htm

---

---

Эх, только я растекся мыслью по древу, зырю - опередили меня!

Не буду зря мучать клаву, выложу пока, что люди уже сделали.

Мужество и соучастие. Дуракам не читать, дабы не обрадоваться. Может это несчастное фэнтези с ее средневековым психологическим климатом есть отдушина для, так сказать, психологических феодалов/коммунаров/нацистов и т. п.? Всегда знал, что борьбой с фашизмом более других увлекаются именно люди "фашистского" типа psylib.org.ua/books/tillp01/txt04.htm

---

Конформизм. Роль коллективистской культуры в формировании конформного поведения.

КОНФОРМИЗМ Социодинамическая психиатрия рассматривает конформизм в связи с существованием зависимых личностных расстройств, поскольку конформизм "перекликается" с зависимым, субмиссивным поведением. Под конформизмом понимается изменение поведения или убеждений в результате реального или воображаемого давления извне, которое может осуществляться одним человеком, но чаще это давление группы. В энциклопедическом словаре Вебстера конформизм определяется как стремление быть подобным привычкам, природе, характеристикам кого - то другого. Короленко определяет конформизм как отсутствие самобытности, оригинальности в привычках, взглядах, принципах, как приверженность к официальной точке зрения, приспособленчество, некритическое следование указаниям лиц, имеющих власть.

В конформизме выделяют уступчивость, при которой внешние действия человека хотя и соответствуют давлению группы, но присутствует персональное личностное несогласие с этим. Это внешний, неискренний конформизм.

Согласие и одобрение, свойственное конформизму, включает в себя действия и убеждения в соответствии с социальным давлением, при котором человек действует так, как другие, но это соответствует его убеждениям, поэтому он согласен с этими действиями. Это внутренний, искренний конформизм. Процесс характеризуется возможностью динамики, при которой неискренний конформизм переходит в искренний, одобрение следует за уступкой, во время которой человек может внушать себе мысль о том, что на самом деле это хорошо. Получили известность экспериментальные исследования Sherif (1937,1969), изучавшего социальный феномен нормы. Автор проводил эксперимент в темной комнате, в которой зажигался свет, который не смещался. Однако подсадные лица, находящиеся в этой комнате, убеждали участников эксперимента в том, что свет смещается на определенное расстояние. Это приводило к тому, что люди, переставая доверять себе, верили в то, что световая точка смещается. Возникала групповая норма, несоответствующая действительности. В повседневной жизни такого рода внушаемость носит выраженный характер. Приведем еще один пример, подтверждающий наличие такой внушаемости. В конце марта 1954 г. газеты Сиэтла (штат Вашингтон) сообщили о случаях повреждений лобовых автомобильных стекол в городке, располагающемся в 80 милях севернее Сиэтла. Утром 14 апреля поступили сообщения о подобных повреждениях из городка, расположенного уже за 65 миль от Сиэтла, а на следующий день - всего за 45 миль. К вечеру сила, "разрушающая стекла", достигла столицы штата Вашингтон. К полуночи 15 апреля в полицейском управлении было зарегистрировано более 3 тысяч заявлений о поврежденных стеклах (Medalia, Larsen. 1958). Появились слухи о радиоактивном дожде как о причине повреждений. И только после того, как 16 апреля газеты выдвинули идею о том, что причиной беспокойства может быть массовое внушение, заявлений больше не поступало. Анализ причин выщербленных стекол, сделанный позднее, показал, что это были обычные повреждения, вызванные мелкими камешками. На этот факт было обращено внимание потому, что, поддавшись внушению, люди начали пристально смотреть на стекла, а не сквозь них.

Внушаемость такого рода носит выраженный характер по отношению к разным событиям. Так, по данным Jonas (1992), после просмотра фильмов, затрагивающих проблему суицида, регистрировался феномен учащения суицидов в Германии. Hafner, Schmidtke (1989) обращали внимание на то, что подростки более впечатлительны в этом отношении. Это касается и агрессивных действий. Ash (1955) проделал эксперимент, выявляющий наличие конформизма и заключающийся в следующем. В специальном помещении разместили несколько столбиков определенного размера. Участников эксперимента просили указать, какой из столбиков соответствует демонстрируемому образцу. Все участники давали правильный ответ до появления в аудитории подставных лиц, дающих неправильные ответы. Присутствующие начинали испытывать смущение и сомнение в правильности своих ответов и в очень большом количестве случаев (5 из 6 человек) начинали отказываться от своей точки зрения. Таким образом, в результате эксперимента выявлено, что в 37% случаях при явном несоответствии истине люди проявляли конформизм, несмотря на свою интеллектуальность и адаптивность. В 1960 - 1970 годы в США произвели фурор эксперименты Milgram (1974), изучающего проблему подчинения. Участнику эксперимента надевали на руку манжетку с электродом и давали задание включать электрический ток, сила которого увеличивалась с 15 до 450 вольт в случае нерешения им поставленной задачи. Скачок напряжения соответствовал интервалам в 15, 30, 45, 60 и т. д. Испытуемому давалось задание и объяснялось, что в случае его выполнения удара током не произойдет, но в противном случае включается ток сначала в 15 вольт, а если он не решает следующее задание, сила тока достигнет 30, и т. д. Как правило, член команды начинал кричать при достижении силы тока 60 вольт. Однако, оказалось, что участвующие в экспериментах часто не останавливаются, несмотря на боль. Причина происходящего озадачивала многих. Тем не менее было выявлено, что достаточно было во время эксперимента кому - то со стороны подойти и посоветовать его прекратить, ничьи указания по продолжению эксперимента на его участников больше не действовали. Так, интерференция со стороны приводила к прекращению эксперимента. Интерпретация результатов исследования Milgram позволила ему сформулировать условия, способствующие подчинению: 1. эмоциональное удаление от жертвы, при котором человек не видит того, кто подвергается эксперименту, так как если оба находятся в одном помещении, получается другой результат; 2. близость и легитимность авторитетного человека, проводящего эксперимент; 3. институционализация авторитета (какой организации он принадлежит); 4. освобождающее действие неподчиняющегося коллеге испытуемого. В результате эксперимента выявлено, что меньше сочувствия к боли испытуемого возникает тогда, когда остальные участники не видят и не слышат того, что происходит. В этом случае человек доходит в эксперименте до конца (450 вольт). Пребывание в одной комнате с испытуемым приводит к тому, что только 40% участников доходили до 450 вольт. Специалисты, занимающиеся исследованием конформизма, выделяют в нем такой феномен, как нормативное влияние.

Этот феномен основан на стремлении удовлетворить желание других. Целью такого конформизма является получение признания для того, чтобы сделать карьеру. Такое явление приводит к уступчивости, особенно увеличивающейся в случае попытки подняться по социальной лестнице (Hollander, 1958). Deutsch, Gerard (1955) выделяли информационное влияние конформизма в смысле признания суждений других, обладающих информацией. Buchler, Griffin (1994) обращают внимание на то, что после того, как люди соглашаются с мнением той или иной группы, они особенно склонны к разработке различных логических трактовок, оправдывающих их решения.

Исследования конформизма представляют особую важность в связи с его "выходом" на проблему ассертивно - антиконформистского поведения.

Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинамическая психиатрия.
azps.ru/hrest/80/1624241.html

Когда психологи говорят о конформности, они рассматривают поведение индивидуума, соблюдающего нормы определенной группы, членом которой он является. Нам приятнее думать, что мы конформисты ровно настолько, чтобы не казаться окружающим очень уж странными, и нонконформисты настолько, что можем продемонстрировать свою индивидуальность и независимость суждений. Однако в настоящее время психологами установлено, что она является важнейшим фактором поведения человека.

Кем вы считаете себя — конформистом или, скорее, нонконформистом? Конечно, нам приятнее думать, что мы конформисты ровно настолько, чтобы не казаться окружающим очень уж странными или пугающими, и нонконформисты настолько, что можем продемонстрировать свою индивидуальность и независимость суждений. Психологи интересуются проблемой конформности в течение многих десятилетий. Определение степени конформности может оказать существенную помощь в прогнозировании поведения людей.

Когда психологи говорят о конформности, они рассматривают поведение индивидуума, соблюдающего нормы определенной группы, членом которой он является. Неписаные правила поведения в группе называются социальными нормами. Задумавшись, вы наверняка вспомните случаи из собственной жизни, когда ваше поведение было не согласовано или даже находилось в противоречии с вашими установками, убеждениями или моральными принципами. Порой конформность сильно сказывается в нашем поведении и в некоторых случаях может заставить действовать в противоречии с нашими установками, этикой и моралью. Поэтому явление конформности и вызывало большой интерес у исследователей человеческого поведения и желание изучить этот феномен. Но интерес оставался лишь интересом до середины 50-х годов, когда Соломон Эш (Solomon Asch) решил заняться систематическим изучением проблемы конформности. Его эксперименты дали большое количество новой информации о конформном поведении и открыли дорогу для многих более поздних исследований.

Вопросы
Предположим, вы связаны с какой-то группой людей и часто встречаетесь с ними. Например, это ваши друзья или сослуживцы. Группа обсуждает вызывающий разногласия вопрос или, может быть, действия политического деятеля. Очень скоро становится ясно, что все члены группы придерживаются одного мнения, противоположного вашему. В определенный момент спрашивают о вашей точке зрения. Что вы собираетесь делать? Вы оказываетесь перед выбором: отстаивать свою правду, невзирая на последствия, или согласиться с мнением группы, даже если оно отличается от вашего. А может быть, вообще попытаться уклониться от прямого ответа.

Эш хотел выяснить, как сильно необходимость приспосабливаться влияет на наше поведение. Проявления конформности часто затрагивают такие общие и сложные понятия, как установки, этика, мораль и система убеждений. Но Эш решил сконцентрировать свое внимание на наиболее очевидной форме: конформности восприятия. Он проводил изучение этого явления в контролируемых лабораторных условиях на примере простых задач визуального сравнения.

Если конформность — такая мощная сила, как считали Эш и многие другие, то можно было предполагать, что экспериментаторам удастся манипулировать поведением членов группы, используя ее влияние на каждого из них. Таким образом, Эш провел хорошо спланированную серию экспериментов, построенных по одной и той же методике.

Методика
Визуальным материалом в эксперименте служили карточки с изображениями линий, используемые попарно. В каждой паре на одной из карточек были изображены три вертикальных отрезка разной длины (сравниваемые отрезки), на другой — один отрезок-образец, равный по длине какому-нибудь из нарисованных на первой карточке.

Процедура исследования была следующей. Представьте себе, что вы согласились добровольно принять участие в исследовании зрительного восприятия. Вы приходите в экспериментальную лабораторию к определенному времени, застаете в ней семерых человек, сидящих в ряд, и садитесь на свободный стул в конце ряда. Экспериментатор, показывая пару карточек, предлагает определить, какой из трех сравниваемых отрезков имеет ту же длину, что и образец. Не правда ли, вам достаточно одного взгляда на эти отрезки, чтобы найти правильный ответ? Но отвечают на этот вопрос сначала другие участники, начиная с сидящего на самом дальнем от вас стуле. Каждый дает правильный ответ, и когда очередь доходит до вас, вы, безусловно, отвечаете так же. Далее процесс повторяется, карточки меняются, и вы снова без проблем даете правильный ответ, будучи опять последним в группе. Но вот на следующей стадии эксперимента происходит нечто необычное. Карточки открыты, ответ вам, конечно, сразу же ясен. Но когда отвечают другие, все они выбирают не тот отрезок! Теперь ваша очередь, и вы невольно задумываетесь. Все эти люди разом ослепли? Ведь правильный ответ лежит на ладони! А может быть, вы ослепли? Или, хуже того, сошли с ума? Вы должны принять решение: отвечать ли так же, как все — подстроиться под общее мнение и согласиться с остальными членами группы или отстаивать свой ответ (после всех, и отрезки у вас прямо перед глазами)?

Нетрудно догадаться, что семеро других испытуемых в лаборатории на самом деле не являлись таковыми, а были помощниками экспериментатора. Они создавали экспериментальную ситуацию с самого начала, и их ответы были как раз ключом к исследованию конформного поведения. Как же отвечали настоящие испытуемые?

Результаты
Каждый испытуемый принимал участие в такой серии экспериментов несколько раз. Приблизительно 75% из них в конце концов приходили к согласию с группой. По обобщенным данным эксперимента, испытуемые соглашаются с неправильными ответами группы в каждом третьем случае. Чтобы дополнительно убедиться в том, что испытуемые могли правильно определить истинную длину линий, каждого из них просили записать свой ответ после того, как они сами сравнили длину отрезков. Испытуемые дали 98% правильных ответов.

Исследования Эша наглядно показали, насколько мощным является фактор давления группы. Даже в этих простых экспериментах, когда испытуемые четко осознавали ошибочность ответов своих соседей, они все равно хотели подстроиться под общее мнение. Каким же сильным должно быть это влияние в реальной жизни, где давление группы намного сильнее, а спорные вопросы гораздо неопределеннее? Конформность широко и всесторонне изучается уже много лет, и в настоящее время психологами установлено, что она является важнейшим фактором поведения человека.

Результаты работы Эша чрезвычайно важны для психологии в следующих двух аспектах. Во-первых, они продемонстрировали реальную силу социального давления, причем впервые это было сделано так четко и научно обоснованно. Во-вторых, его работа породила целую волну исследований, которые не прекращаются и по сей день. Новые исследования направлены прежде всего на расширение и углубление наших знаний о специфических факторах, определяющих эффекты конформности в нашем поведении. Рассмотрим некоторые из этих факторов.

Социальная поддержка. Эш проводил свои эксперименты с небольшими вариациями. Например, в некоторых случаях один из семи помощников давал правильный ответ. И результат сразу менялся: при таких условиях только 5% испытуемых соглашались с мнением группы. Очевидно, даже единственного союзника было достаточно, чтобы остаться верным своему мнению, сопротивляться давлению группы и не проявлять конформности. Это открытие было подтверждено более поздними исследованиями.

Привлекательность группы и связь с ней. Более поздние исследования показали важную роль этого фактора. Чем привлекательнее была группа для испытуемого и теснее связь с ней, тем охотнее он подстраивал свое поведение под общее и разделял установки группы. Тенденции к проявлению конформности будут наиболее сильными у того, кому нравится группа и кто ощущает себя причастным к ней (т.е. для кого эта группа является референтной).

Размер группы. Первоначальные исследования Эша и других психологов выявили тенденцию усиления конформности поведения испытуемых с увеличением размера группы. Однако дальнейшие работы показали, что эта зависимость является достаточно сложной. Указанное усиление хорошо выражено для групп из шести-семи человек, но при дальнейшем увеличении размера группы уровень конформности выравнивается или даже снижается. Почему так происходит? По мнению Эша, в большой группе испытуемые постепенно начинали сомневаться в искренности некоторых ее членов и подозревать их в сговоре с целью оказать давление. И тогда эффект оказывался прямо противоположным: испытуемые сопротивлялись такому очевидному давлению группы на них.

Пол испытуемых. Кто более склонен к конформному поведению — мужчины или женщины? Ответить на этот вопрос попытались психологи, исследования которых были выполнены вскоре после работы Эша. Полученные ими данные показали, что женщины чаще проявляют конформность, чем мужчины. В последующих экспериментах, которые выглядели вполне корректными, этот вывод неоднократно подтверждался. В психологической литературе закрепилось мнение о различной склонности мужчин и женщин к конформному поведению. Однако в последнее время такая точка зрения поставлена под сомнение. Новые исследования ее не подтверждают. К тому же выяснилось, что в ранних работах (проводимых мужчинами) ненамеренно создавались условия, более привычные и комфортные для мужчин, чем для женщин. Психологам известно, что большая склонность к конформному поведению наблюдается тогда, когда человеку трудно выбрать линию поведения. Следовательно, результаты экспериментов, которые показали, что конформность более характерна для женщин, могли быть искажены систематической ошибкой, возникшей вследствие плохо различимого (и неумышленного) предубеждения, закравшегося в методику проведения исследований и повлиявшего на его результаты. Современные работы, проведенные при более точно контролируемых условиях, не выявляют гендерных различий в степени конформности.

***

Применимы ли результаты исследований Эша к реальным жизненным ситуациям? Можно ли по ответу испытуемого о длине одного из отрезков, да еще в лаборатории, судить о конформности его поведения в реальной жизни? Критики указывали: «Вполне возможно, что испытуемые проявляют желание идти в ногу с группой в таких тривиальных и не представляющих важности вопросах, как длина какого-то отрезка; но будет ли их поведение столь же конформным в реальной жизни, когда предмет обсуждения гораздо важнее для них». Безусловно, возникающие в реальной жизни вопросы могут быть значительно более важными, однако и давление группы, влекущее за собой конформное поведение, соответственно, во много раз сильнее.

Еще более интересным является установление авторами важной роли культуры в склонности людей к конформному поведению. Исследования конформности, проведенные в разных странах, доказывают, что ее уровень заметно различается. В странах с приоритетом коллективизма (например, в Японии или Индии), где цели больших социальных групп имеют значительно более высокую ценность по сравнению с целями личности, уровень конформности существенно выше, чем в тех, культуры которых поощряют индивидуализм (например, США). В последних отмечается явный приоритет личностных целей сравнительно с целями группы. Эти работы делают очевидным тот факт, что психологические исследования должны учитывать влияние культуры.


www.hr-portal.ru/node/2141

Лично я всегда подозревал, что в российской коллективистской культуре "лишние люди" передовые именно потому, что просто неконформные. У них у многих шизоидные черты в характере. Появление и выживание индивидов с шизоидной акцентуацией возможно начиная с Нового времени. Оно в России так по сию пору целиком и не наступило и жизнью правит коллектив. Не даром госпропаганда В. Путина в основном давит на стадно-патриотические кнопки общества. В пропагандистских продуктах отражаются элементы первобытности, свойственные сознанию постсовкового обывателя. Но дело тут не в долгих годах социализма, наоборот, он вырос из этой особенности русского менталитета. А в начале же ХIХ, вообще при монархии, люди были "совками" много более, чем в годы советской власти. Феодальная аристократия, вероятно, была куда более конформна, чем безграмотные работяги, слепо верящие коммунистическим вождям. А такие люди, как Онегин, Печерин и т.п. были первыми личностями нового типа, естесственно, что появились они в классе общества, живущем в максимальном для того времени комфорте и получили наилучшее, европейское, уже по сути буржуазное образование.

---

---

Дорогие друзья!

Регистрация на Слэшкон-2008 закрывается в ночь с воскресенья на понедельник, 27-28 апреля, ровно в полночь.
Опоздавшим на регистрацию будет сложнее попасть на Слэшкон. Торопитесь!

---

Протест деятелей науки против художественной культуры как таковой принимает порой самые извращенные формы.

---

---

Красота в искусстве. Воспоминание о средней школе.

www.peace-through-culture.com/index.php?option=...

От себя добавлю:
В искусстве, как известно, важно не что делать, а как делать, и талантливая пьеса о безделнике и окделле много лучше бездарно опуса об алве. Оценить художественные достоинства сочинения на морализаторско-героическую тематику особенно трудно, особенно если автор давит на злободневную патриотическую труху - бездарь всегда может возопить несвоим голосом "Ах вы против того-то, того-то!!! Монетаризьма-педерализма!!! Ах фошист! Ах лапотник тупой!!!" Толку от таких напечатанных шедевров никакого, все одно умрут через год-другой, в то время как хныканье о "лишнем человеке" переживет века.
О "лишних людях". Чтение камшового форума ввергло меня в скорбь. Чацкий так много болтает не потому что он квёлый идиот, а потому что в драматическом жанре главным средством выражения мыслей и чувств автора является монолог героя. В этом отличие драмы от космического боевика с супердорогими спецэффектами и отсутствием необходимости выражать отсутствующие у автора мысли и чувства. Онегин и Печерин - герои постромантического периода русской литературы, в них еще видны черты байронизма, следы протеста индивидуальности против косных традиций. Их поэтическое одиночество, а также враждебность свету есть отстаивание права личности на автономию (здесь неуместно никакое радение об общественном благе) и в тоже время осознание той пустоты, которая ждет каждого из нас при полном отрыве от общечеловеческих целей. Их судьба - отражение кризисного, переломного момента в осознании человеком своего места в обществе нового времени, они - жертвы войны эпох, но отчасти и победители, передовые люди, герои времени. Их вклад в эволюционное восхождение человечества велик и важен.

Мне по-человечески вполне понятно, что несчастый Чацкий испытывает омерзение при встрече с фамусовским обществом, но в тоже время не знает что с подобной мразю делать, а потому линяет на карете. Меня тоже коробит от иных сетевых сообществ, но выкурить их с насиженных мест я не могу, а потому остается только гордо удалиться.
Ругань больше писать не буду, из принципа.

---

О, заработало!

---

запись создана: 23.04.2008 в 18:27

---

Хельги, с Днем Рождения!

---

Афиша в сообществе. Утверждайте, распростроняйте.

---

Зырьте и трепещите!

kamsha.ru/forum/index.php?topic=213.0
Приятно, что среди читателей фэнтези тоже попадаются умные люди. Еще более приятно, что они этого не скрывают, скорее наоборот. Энштейн писал намного проще, не говоря уже о каком-нибудь сером Курдюмове.
Интересно, как Элендем опишет процесс заварки чая или там, кхе, потребление туалетной бумаги?
Резонёрство — «склонность к бесплодному мудрствованию», «словесная опухоль» (И. П. Павлов). Речь изобилует сложными логическими построениями, вычурными абстрактными понятиями, терминами, нередко употребляемыми без понимания их истинного значения. Если больной с обстоятельностью стремится максимально полно ответить на вопрос врача, то для пациентов с резонёрством не важно, понял их собеседник или нет. Им интересен сам процесс мышления, а не конечная мысль. Мышление становится аморфным, лишенным чёткого содержания. Обсуждая простые бытовые вопросы, больные затрудняются точно сформулировать предмет разговора, выражаются витиевато, рассматривают проблемы с точки зрения наиболее абстрактных наук (философии, этики, космологии). Подобная склонность к пространным бесплодным философским рассуждениям часто сочетается с нелепыми абстрактными увлечениями (метафизической интоксикацией).
Вот поэтому я предпочитаю Андерсена или братьев Гримм.

От Горвина.