Итак, вы - Аристотель

Вы - Аристотель, отец науки, учитель самого Александра Македонского. Вы склонны к аналитическому мышлению, последовательны в действиях, настойчивы и упорны. Круг Ваших интересов чрезвычайно разнообразен; но чем бы Вы не увлеклись, Вы стараетесь разобраться в теме досконально. Вас уважают и к Вам нередко обращаются за помощью, Вы же, обладая от природы добрым сердцем, обычно не отказываете. Вы знаете, что не всё в этом мире поддаётся логике, но не позволяете себе "витать в облаках" - Вы живёте земной жизнью, Вы любите её и чувствуете себя в ней уверенно.

Пройти тест

---

Остальные радикалы, все скопом!))))

www.profiz.ru/sr/rubric/16/ Весело и доступно. Местами ненАУчно! Правдоподобнее всего описаны гипертимы, видно аффтар сам гипертим! Таки превирает тетка!

---

Белейшая Мышь, привет!

---

Achenne, привет!

---

ГИПЕРТИМНЫЙ РАДИКАЛ, ИЛИ ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!

Для Тигры.

Общая характеристика

В основе гипертимного радикала лежит сильная, подвижная нервная система, с некоторым преобладанием процессов возбуждения[1].

Гипертим, то есть обладатель выраженного гипертимного радикала, постоянно исполнен сил, энергии, но при этом не сконцентрирован ни на чем определенном, не имеет устойчивой цели, единственного направления, в котором он расходовал бы свои мощные энергетические запасы (вот как сказывается отсутствие органических изменений!). В результате гипертим «распыляется» на множество мелких (в аспекте их социального значения, время- и энергоемкости) занятий.

Гипертим – неутомимый живчик, оптимист. Его неизменно солнечный, безоблачный взгляд на мир невольно передается окружающим, и в этом как раз заключается основная роль гипертимной тенденции в социуме. Живя по принципу «эхма, горе – не беда!», гипертимы создают вокруг себя жизнеутверждающую, жизнерадостную психологическую атмосферу.

Сила и подвижность нервной системы обеспечивают истинную уверенность в себе – без позерства, без чувства превосходства (которое, как известно, является обратной стороной переживания собственной неполноценности), без агрессии (ближайшей родственницы тревожности). Гипертим просто ощущает себя в тонусе, всегда готовым к действию – и все. Он не боится жить.



Внешний вид

Специфически гипертимного телосложения не существует, хотя, по определению, астеническое (то есть слабое) телосложение должно препятствовать формированию гипертимности. Эрнст Кречмер связывал качества характера, которые мы с вами описываем как гипертимные, с так называемым пикническим телосложением (коренастые толстячки наподобие Санчо Панса или актера Евгения Леонова). Зачастую это действительно так, однако автору приходилось видеть и вполне гипертимных Дон Кихотов.

Гипертимная стилистика оформления внешности – это тяготение к одежде для отдыха[2]. Гипертимная тенденция также привносит в одежду, макияж, аксессуары и т.д. особый оттенок торопливой небрежности (не путайте с дремучей неаккуратностью шизоидов!). Гипертимы вечно все делают на бегу: спеша, дожевывают бутерброд, допивают сок, одновременно натягивая на голову свитер или застегивая рубашку… Немудрено при этом чего-то «недозастегнуть», а то и вовсе забыть надеть на себя.

Автору рассказывали, как некая гипертимная девушка, собираясь погожим летним утром на работу, забыла присовокупить к своему наряду немаловажную деталь, а именно – юбку. Да, уважаемые читатели, она забыла надеть юбку, и ей понадобилось пройти полквартала, чтобы по недоумевающим лицам прохожих понять, что она в чем-то погрешила против общепринятых правил. Думаете, она была смущена, испугана? Вовсе нет. Эта история развеселила ее, дала лишний повод посмеяться самой и позабавить рассказом об этом юмористическом происшествии своих сослуживцев (что она не преминула сделать, как только исправила свою оплошность и добралась до работы).

Еще одна психодиагностически значимая деталь, имеющая отношение к одежде гипертимов: их карманы (сумки и т.д.) часто бывают наполнены разнообразными предметами (подчеркнем – полезными, актуальными предметами, чтобы не спутать с шизоидным мусором). В этих предметах овеществлено разнообразие социальных связей и интересов гипертимов.

Ежедневно, а то и по несколько раз в день, набор предметов меняется. На смену одним приходят другие. Это означает, что гипертим, выполнив добровольно возложенные на себя общественные миссии, взялся за их новую порцию. «Лекарства Васиной жене я отнес, – констатирует он привычно, – теперь завезу Коле батарейки для радио. Лена просила отдать утюг в починку, а платье – в химчистку. Эта телефонная карта – для Люси, сигареты – для Маши, а презервативы – для всех, с кем сведет сегодня судьба».



Оформление пространства

Пространство, оформленное гипертимом, предназначено целиком для активного отдыха и общения, а также несет на себе отпечаток небрежности, незавершенности. Все, что ни делается им для обустройства собственных помещений, будь то ремонт, сборка мебели, распределение бытовых и рабочих предметов по местам, делается наспех, без установки на достижение высокого качества. В результате обои вроде как наклеены, но с огрехами – местами пузырятся, отстают от стены; мебель собрана и расставлена по квартире, но как-то кривовато, косовато, шатается из стороны в сторону; посуда, книги, инструменты, игрушки не аккуратно разложены по полочкам, а второпях распиханы куда попало.

Хрупкие (и относительно хрупкие) предметы страдают от бурного темперамента гипертимов. Нет, гипертимы не ведут себя, как слоны в посудной лавке – неловко, несуразно, бестолково. Это, как вы помните, удел шизоидов.

Гипертимы достаточно ловки, но грубоваты в обращении с предметами. Взяв, например, в руки книгу, они смело раскрывают ее «во всю ширь», ломая переплет, загибают и вырывают понравившиеся страницы. После такого «прочтения» это уже что угодно, но не книга.



Некоторое время назад у автора (когда он был еще читатель, а не писатель) была привычка покупать утром, по дороге на работу, свежую прессу. Поскольку рабочий день начинался, разумеется, не с чтения газет, они бережно откладывались на край стола до наступления перерыва, когда можно не торопясь, с удовольствием, насытиться актуальной информацией.

Все так бы и случалось, если бы не гипертим-сослуживец, который, в свою очередь, завел привычку радостно хватать эту стопку газет и кидаться их «просматривать». «Так и знал, – разочарованно заявлял он всякий раз, закончив чтение «по диагонали», – опять пишут всякую ерунду». После этого он возвращал газеты. Газеты?! Нет, господа, это уже были не газеты. Это были мятые, скомканные, жеванные, местами надорванные бумажки… Оставалось похоронить их в мусорной корзине и, вздыхая и злясь, отправляться к ближайшему киоску за новыми.



Такая же участь постигает и любые сложные, мудреные устройства, например компьютеры, иную электронную технику, попади они в «очумелые ручки» гипертима. Что он с ними делает, на какие кнопки нажимает – остается загадкой даже для видавших виды и способных предположить самое невероятное шизоидов. Но дисплеи гаснут, из корпусов пробивается синеватый дымок, и техника, имеющая умную, глубоко эшелонированную защиту «от дурака», способная выдержать близкий ядерный взрыв, умирает от прикосновения гипертима.

В основе этого поведенческого феномена лежит не только торопливая небрежность гипертима. Важно, что гипертимы не понимают значения кропотливого труда и, соответственно, ценности его результатов. Поэтому и сама по себе сложная аппаратура, и область ее применения не пробуждают в них душевного трепета и любопытства.

Кроме того, гипертимы не видят проку в любой виртуальной реальности, будь то литература, телевидение, театр или компьютерная программа. Они любят настоящую жизнь, реальные, а не придуманные кем-то события, они хотят не созерцать, не наблюдать со стороны, а участвовать. Какие там, к черту, телесериалы! Гипертим ежедневно попадает в такие переделки, что, найди он время и желание о них рассказать, все пенсионерки и домохозяйки часами сидели бы и слушали их с открытыми ртами, не скрывая слез и вздохов[3].



Любимыми вещами гипертимов, которыми они наполняют свое жизненное пространство, являются не книги, а записные книжки.

Новые и совсем затертые, с белоснежными и пожелтевшими от времени страницами, они попадаются на каждом шагу. Гипертим с удовольствием, в редкие минуты затишья, просматривает их, выбирая наугад очередную небрежно сделанную запись, с тем чтобы реанимировать угасшие некогда отношения.

«Ира, – читает он собственный нечеткий почерк (писал быстро, на коленке). – Кто такая? Не помню. Да вот же телефон! Сейчас позвоню и выясню». И он начинает набирать цифры телефонного номера, невзирая на то, что на дворе глубокая ночь, что записи этой уже лет десять, не меньше, что ничего не подозревающая Ира, скорее всего, спит, накрутив волосы на бигуди, в супружеской постели рядом с похрапывающим мужем-эпилептоидом – ревнивцем и жмотом…



Завершая разговор об оформлении пространства, добавим, что в интерьере гипертимов, являющихся страстными любителями всевозможных поездок на лоно природы, пикников, национальных и интернациональных охот, рыбалок и т.п., присутствуют необходимые для всего этого предметы, устройства. Удочки, ружья, мангалы, шампуры…

Именно присутствуют, а не царят, как у эпилептоидов, которые только и делают, что приводят амуницию в идеальный порядок – чистят, смазывают, меняют порох и дробь.

Это различие проистекает из самой логики эпилептоидного и гипертимного радикалов. Функциональный эпилептоид едет на рыбалку за рыбой, на охоту – за дичью, а на пикники он – мизантроп – вообще никогда не ездит, считая их пустой тратой времени. Гипертиму не нужны рыба и дичь, он ищет лишь развлечений, интересных встреч, он жаден до событий.



Мимика и жесты

Гипертима легко узнать по особенностям мимики и жестикуляции. Его лицо излучает если не веселье, то любопытство. Он всегда настроен поделиться с окружающими своим приподнятым настроением, приобщить к своей жизни, к своим занятиям как можно больше людей. Поэтому он часто, в поисках партнера по общению, оглядывается по сторонам; не стесняясь, с легкой жизнерадостной улыбкой заглядывает в лица прохожих, «встречных – поперечных», призывно им подмигивает.

Он заливисто, энергично смеется, не скрываясь, не считая нужным сдерживать себя. Это именно гипертим, и никто другой, покатывается от хохота, подергивая руками и ногами, приговаривая «ой, мама» и захлебываясь.

Гипертимам – вездесущим живчикам – свойственны приветственные и иллюстрирующие жесты. Они постоянно приветствуют кого-то взмахами рук и кивками, причем на вопрос «Кто это?» далеко не всегда дают уверенный ответ. Приподнятая над головой шляпа, воздушный поцелуй, «салют» тростью, зонтиком, свернутой в трубку газетой и т.п. – жестикуляция из арсенала гипертимов.

Рассказывая о чем-то, гипертим нередко иллюстрирует свое повествование жестами, имитирующими (схематически моделирующими) те или иные описываемые действия. «Они полетели», – говорит он и начинает ритмично махать руками, разведенными в стороны. «Они поплыли», – и его руки перемещаются теперь уже попеременно вперед и назад, совсем как у человека, плывущего кролем. Кроме гипертимов, с их жизнерадостностью, пренебрежением условностями и некоторой грубоватостью, так больше никто не поступает. Гипертимы все движения совершают быстро: они быстро ходят, быстро едят, быстро говорят.



Особенности поведения

Гипертимам свойственна небрежность, невнимание к качеству производимого ими продукта (в широком смысле). Действительно, за что бы ни взялся гипертим (а он, распираемый энергией, берется за многое), он все сделает «тяп-ляп» и не доведет начатое до конца. Ему не хватает целеустремленности, он распыляет свои силы.

Гипертим неисполнителен, потому что склонен недооценивать ситуацию, а в связи с этим – и возможные отрицательные последствия своего поведения. Получив задание и средства для его выполнения, он отправится развлекаться. А когда кто-то тревожный напомнит ему, что время, дескать, близится, а результата все нет, гипертим дружески хлопнет его по плечу и скажет: «Все равно, деньги я прокутил, оставшихся нам для дела не хватит. Пойдем, лучше, потратим и эти. Семь бед – один ответ».

Гипертим необязателен: наобещав с три короба, он тут же о многом забудет. К выполнению возложенных самим на себя поручений гипертим также относится избирательно. Он вовсе не «добрый самаритянин», не добровольный социальный работник. Он делает только то, что сулит, в его представлении, новые знакомства, новые интересные приключения.

Гипертим часто проявляет безответственность, поскольку причисляет деловые, серьезные отношения между людьми к разряду условностей, которыми привык пренебрегать. У него в голове не укладывается, зачем другие надрываются на работе, когда можно отдыхать и бесплатно наслаждаться жизнью.

Чем сполна наделен гипертим, так это общительностью. Он охотно расширяет круг общения, следуя своему девизу: «Ни дня без нового приятеля». Не желая знать условностей, гипертим легко устанавливает контакты с представителями разных социальных слоев, групп, являясь своего рода связующим звеном между этими группами.

«Не бойся стучаться в самые высокие двери», – напутствовал автора гипертимный товарищ. Сам он делал это без напряжения. Стучался и, излучая улыбку, заходил. Некий грозный небожитель хмурил брови… Но разве можно сердиться на гипертима! Ведь он ни на чем не настаивает, ничего не просит. Он только говорит: «Господин министр, давно ли вы босиком ходили по траве? Давно ли сидели с удочкой над тихой речной заводью? Не хотите ли вспомнить?» Надо быть последним занудой-эпилептоидом, чтобы прогнать такого человека.

Мы говорили о неосторожности гипертимов. Верно. В то же время они наделены поведенческой гибкостью и изобретательностью, за счет которых выходят из критических, подчас, ситуаций.

Все бы хорошо, да только общительность гипертима поверхностная, его социальные связи неустойчивые, недолговечные. Налетев, как вихрь, он кружит человеку голову, чтобы потом, ни о чем не сожалея, вдруг улететь прочь.



Посильные задачи

Поручите гипертиму любое – самое сложное, самое ответственное задание – и он превратит его выполнение… в народное гулянье. Будет много разговоров, шуток, взаимных розыгрышей и «приколов», воспоминаний о былом. Все засидятся затемно, а то и до рассвета… но воз нерешенных задач останется на прежнем месте.

При этом чем более рутинной, трудоемкой, требующей прилежания и терпения будет работа, тем меньше шансов на то, что гипертим хотя бы отчасти выполнит ее. Доверьте ему составлять бухгалтерский отчет, и он проведет ночь… на дискотеке. И никакие посулы – заманчивые и угрожающие – не изменят положения вещей.

Что же следует поручать гипертимам? А вот что. Никто так быстро и хорошо не справится с заданием собрать разных людей (ни сном ни духом прежде не помышлявших куда-либо идти) в одном месте, в одно время. В современных условиях, когда, с одной стороны, трудно планировать что-то заранее из-за мало управляемой динамики жизни, а с другой – большинство видов труда становятся коллективными, эта способность гипертимов становится поистине неоценимой.

Он будет действовать, как в известном анекдоте. Сказал одному: «Есть превосходный коньячок, нужен первосортный балычок». Сказал другому: «Есть первосортный балычок, нужен превосходный коньячок». Собрались втроем и хорошо посидели.

Его не надо подталкивать, торопить, контролировать промежуточные результаты (дозвонился – не дозвонился до нужного человека?). Он все сделает сам – без напоминаний и с удовольствием. Единственное, о чем следует позаботиться, – об ограничении его коммуникабельности разумными пределами. Иначе на конфиденциальный междусобойчик, так сказать, для «узкого круга ограниченных лиц», он созовет весь город.

Исходя из этого, понятно, что гипертим успешнее всего адаптируется к профессиям типа массовика-затейника, антрепренера, администратора в шоу-бизнесе, организатора массовых действий. В этом качестве его следует привлекать и в многофункциональные команды.

Помните, у персонажа романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» Виктора Михайловича Полесова ничего не получалось, когда дело касалось его прямых обязанностей слесаря? Ни ворота починить, ни мотоцикл собрать он не мог. Зато какую расторопность и энтузиазм проявил он, созывая на заседание тайного общества «Меча и орала» недоумевающих и испуганных старгородцев! Наверняка они не хотели идти, сомневались, отнекивались, отговаривались, ссылаясь на недосуг. Но ведь пришли же, пришли! Вот вам и слесарь «без мотора».



Особенности построения коммуникации

Вы, вероятно, уже догадались, уважаемые читатели, что учиться ускорять и облегчать процесс знакомства с гипертимом мы не будем. Не мы с ним, а он с нами познакомится, не успеем мы и глазом моргнуть. Кажется, только скажешь ему первое «здравствуйте», а он уже в твоем домашнем халате жарит на твоей кухне яичницу.

В этом разделе нам лучше посоветоваться о том, как избежать в отношениях с ним панибратства, фамильярности, как уклониться от его безудержной энергетики, как не быть вовлеченным в бурный, стремительный поток гипертимной жизни, с которым только ему и дано справиться. Остальные – утонут, захлебнутся, обессилев.

Так как же? От панибратства, склонности мгновенно сокращать межличностную дистанцию, переходить на «ты» с людьми, независимо от их пола, возраста и общественного положения – пожалуй, никак. С этим нужно смириться. Впрочем, беда не велика. А вот от активного, в гипертимном стиле, продолжения знакомства вполне можно отказаться. Для этого нужно проявить некоторое упрямство. Надо просто не соглашаться на его предложения «прошвырнуться», «задать небесам жару» и т.п., и гипертим вскоре отстанет, переключившись на более податливый и заводной объект.

Вообще, следует принимать гипертима (как и обладателя любого другого радикала) таким, какой он есть. Строить отношения не с иллюзией человека, а с человеком, во всем объективно существующем качественном своеобразии его поведения. Нельзя, например, все время удерживать гипертима возле себя. Не получится. Кто сказал «получится»? Эпилептоид?

Если добиваться этого насилием – физическим и/или психологическим, совместная жизнь превратится в ад. Гипертим, прикованный наручниками к креслу, будет медленно угасать… И если в вас есть хоть капля эмотивности, вы отпустите его на свободу. «Он улетел, – скажете вы заинтригованным окружающим, – но обещал вернуться».

Да, улетевший «с небольшим докладом на заседание Малого Совнаркома», «поматросивший и бросивший», гипертим вернется. Он обязательно отыщет вас в своей потрепанной записной книжке и позвонит. Это случится ночью. Лет через десять. Вы, закрутив волосы на бигуди, будете спать в супружеской постели рядом с похрапывающим мужем-эпилептоидом – ревнивцем и жмотом…

Гипертим – искрящаяся комета, описывающая по жизни круг огромного радиуса и озаряющая своим светом все малоподвижные планеты, попадающиеся на ее пути.

http://www.profiz.ru/sr/8_2005/giper_rad/

---

Исчо тесты.

Для ленивых тест похуже((((. : http://vsetesti.ru/286/

Так, еще один, средненький, в 66 вопросов.

http://vsetesti.ru/216/

---

Кошмары нашего городка. Параноидальный тип на грани акцентуации.

I. (1,14,27,40,53,66,79,92) – параноидальный тип. 10

II. ( 2,15,28,41,54,57,80,93) – эпилептоидный тип. 5

III. (3,19,29,42,55,68,81,94) – гипертимный тип. -8

IV. (4,17,30,43,56,69,82,95) – истероидный тип. -12

V. (5,18,31,44,57,70,83,96) – шизоидный тип. -1

VI. (6,19,32,45,58,71,84,97) – психастенический тип. -13

VII. (7,20,33,46,59,72,85,98) – сензитивный тип. -11

VIII. (8,21,34,47,60,73,86,99) – гипотимный тип. -6

IX. (9,22,35,48,61,74,87,100) - конформный тип. -7

X. (10,23,36,49,62,75,88,101) - неустойчивый тип. -9

XI. (11,24,37,50,63,76,89,102) – астенический тип. -3

XII. (12,25,38,51,64,77,90,103) - лабильный тип. -11

XIII. (13,26,39,52,65,78,91,104) – циклоидный тип. -9

Но зато стеничный, как слон. И минусы по эмоционально-демонстративным факторам можно в некотором смымле плюсовать к шизоидности.

Рекомендую Excel для обработки результатов. Кому не лень?

http://azps.ru/tests/13test.html

Для темных и забывчивых:

Параноик. Обладатели такой акцептуации характера склонны к глубокой фиксации на каких-либо идеях, определяющих все их поведение. Такие люди настойчивы и последовательны в достижении своих целей, обычно отличаются сильной волей. Но часто бывают злопамятными, подозрительными, мстительными (хотя это не всегда можно сразу заметить по их поведению — они умеют терпеливо ждать подходящего момента). Им свойственно стремление быть первыми, упрямство; жизнь они склонны воспринимать как борьбу, а окружающих — как конкурентов или даже врагов. Часто складывается впечатление, что в детстве эти люди «не наигрались в разведчиков» и продолжают эти игры во взрослой жизни.



Эпилептоид. Такой человек постоянно находится в напряжении, предъявляет повышенные требования к окружающим (но не обязательно к самому себе), любит властвовать. В общении легко переходит от ласково-сти и лести к вспышкам гнева и наоборот, но обычно очень предан родным. Педантичен, любит скрупулезный порядок во всем (как образцовая хозяйка из телерекламы моющих средств, теряющая душевный покой из-за любого пятнышка). Любит стабильность, тяжело переносит изменения.




Гипертим. Самой заметной чертой представителей этого типа является постоянное (или частое) пребывание в приподнятом настроении, даже при отсутствии каких-либо внешних причин для этого. Это люди активные, с высокой жаждой деятельности, общительные, способные к преодолению трудностей, с оптимистичным взглядом на жизнь. Плохо переносят ситуации, в которых требуется подчинение жесткой дисциплине. Отрицательные черты данного типа связаны с повышенным легкомыслием, склонностью к неоправданному риску и разного рода «приключениям».



Истероид. Такой человек всегда стремится быть в центре внимания, жаждет любви и восхищения, ему очень важно быть замеченным окружающими. Поэтому его поведение отличается демонстративностью, оригинальностью, позерством. Обладатели такой акцептуации артистичны и обаятельны, но иногда склонны привлекать к себе внимание нелепыми, вычурными способами (безудержные рыдания, заламыва-ние рук и т. п.). Они живут чувствами, имеют обыкновение преувеличивать свои переживания и рассказывать о них окружающим. При взгляде на них часто складывается впечатление, что это «актеры», которые воспринимают всю жизнь как театральные подмостки и ведут себя соответствующим образом.



Шизоид. При яркой выраженности этой акцентуации человек характеризуется замкнутостью, отчужденностью, живет в мире собственных идей и фантазий. В поступках оригинален и непредсказуем, в силу чего может прослыть чудаком. Устанавливать эмоциональные контакты с людьми ему сложно, да и не очень интересно, зато он любит обсуждать отвлеченные, философские темы. Именно про таких людей говорят «немножко не от мира сего». Как правило, они беспо-мощны в решении житейских проблем, но проявляют огромную настойчивость и последовательность в достижении значимых для себя целей. Они предпочитают переживаниям рассуждения и умопостроения, их мышление обычно оригинально и самобытно. Это интеллектуалы с богатой интуицией, у которых всегда есть собственный взгляд на мир.



Психастеник. Представители этого типа отличаются повышенной чувствительностью, неуверенностью в себе и склонностью сомневаться во всем. Им бывает сложно принять даже незначительное решение, так как это сопровождается у них множеством сомнений и опасений, недовольством собой. В то же время они отличаются повышенной совестливостью, щепетильностью, способностью к глубокому самоанализу, отсутствием самодовольства и бахвальства, склонностью брать вину на себя.



Сензитив. Наиболее заметная черта таких людей — повышенная впечатлительность по поводу самых разных событий или фактов. Они легко приходят в восторг от радостных событий и в отчаяние от печальных, что ярко выражается внешне. Эти люди очень чувствительны к переживаниям окружающих, легко «настраиваются на волну» самых разных собеседников, интуитивно понимают тонкие нюансы их эмоционального состояния.



Гипотимный тип. Подобные люди значительную часть времени сконцентрированы на мрачных, печальных сторонах жизни. Это проявляется и в поведении, и в особенностях мировосприятия. Обычно это люди вдумчивые, серьезные, обстоятельные, реалистичные, но и пессимистичные, склонные к мрачному настроению. Им не свойственно «витание в облаках» или взгляд на мир «сквозь розовые очки». Про них пословица «Лучше синица в руках, чем журавль в небе».



Конформный тип. Такой человек склонен подчиняться внешним воздействиям, «плыть по течению», а не вступать в конфронтацию с окружающими людьми или внешними жизненными обстоятельствами. Представители конформного типа предпочитают позицию «серой мышки», стремятся быть как все, недостаточно настойчивы в достижении сво- их целей. Легко попадают под влияние авторитарных лидеров (например, у них повышен риск оказаться в секте). Это люди компанейские, любят находиться в обществе, в одиночестве же им скучно.



Неустойчивый тип. Наиболее заметная особенность людей этого типа — выраженная импульсивность поведения. Реакции, зачастую довольно бурные, возникают под влиянием спонтанных побуждений, что может проявляться как низкая терпимость к действиям других людей. Манера поведения в значительной мере зависит не от логики и рационального осмысливания обстоятельств, а обусловлена сиюминутными порывами. В то же время для таких людей характерны спонтанность, «живость», гибкость.



Астеник. Это люди, у которых повышенная впечатлительность и чувствительность сочетается с раздражительностью и быстрой утомляемостью. У них часто снижена самооценка, они живут с ощущением своей неполноценности, но вместе с тем болезненно самолюбивы и легко ранимы. Чутко реагируют на отношение к ним окружающих, болезненно переживают несправедливости. Опасаются перемены мест, незнакомых людей и ситуаций. Иногда проявляют вспышки гнева, нопосле них переживают раскаянье. Вместе с тем способны глубоко проникать в суть вещей, «душевно тонкие», часто находят свое призванье в умственном труде.



Эмотивный тип. Люди данного типа характеризуются высокой чувствительностью и глубокими реакциями в сфере тонких душевных переживаний. Обычно они мягкосердечные, добрые, эмоционально отзывчивые, иногда им свойственна плаксивость («глаза на мокром месте»). Им тяжело приспосабливаться к ситуациям, связанным со стрессом, вызывающим слишком сильные эмоции. В силу высокой чувствительности их настроение легко меняется под влиянием самых разных событий. Очень чувствительны как к критике, так и к похвале.



Циклоид. Представителям этого типа свойственно чередование периодов повышенной активности и хорошего настроения и, наоборот, упадков настроения и фиксации на мрачных сторонах действительности. Это «люди настроения»: иногда все воспринимается ими в положительном ключе, иногда — в отрицательном. И зависит это от проис- ходящих в их жизни радостных или печальных событий, хотя нередко такие смены настроения возникают и без связи с тем, что происходит вокруг.

---

Каждый из нас при рождение получает пожизненный статус - либо мужчина либо женщина. Но мало кто из нас задумывался над тем, какого пола наш характер. Мы можем со стороны определить пол характера человека, если человек мужского пола видет себя как размазня, не может принимать серьезных решений и всегда ищет поддержку на стороне - это характер девушки! А если человек женского пола постоянно берет на себя слишком много обязтальств и не получает удовольствие от улучшения внешности - это характер мужчины. Всем нам интересно узнать пол своего характера - для этого мы разработали тест из 15 простых вопросов, пройдя который, вы узнаете мужской или женский у вас характер.



ПРОЙТИ ТЕСТ

А, ну я конечно вышел стопроцентным мужикомм. Кхе, причем несколько брутальным и стереотипно понимающим мужественность.

---

Граждане, все на ловлю маньяка!8)

Внимание!

По достаточно достоверной информации в районе Рязанского проспекта орудует серийный убийца. На сегодняшний день уже 16 убитых. В основном женщины. Большая часть случаев произошли в районе 17-18 часов вечера. Насколько я понял, нападает на одиночек. Неожиданно. Бьет топором - до странного очень точно, раз ни одного выжившего. МВД информацию не особо распространяет, видимо, на то есть причины. Хотя, по местному кабельному телевидению информация прошла. Призываю быть бдительными. И не только тех, кто живет на Рязанке. По-разному может сложиться ситуация, если его спугнут. Старайтесь не ходить по одному в местах, где мало людей (особенно женщин касается). Следите за детьми, встречайте своих у метро. Пока гниду не выловят, будьте внимательны!

http://ivan-agurov.livejournal.com/113958.html

http://www.liveinternet.ru/users/girl_vlasons/post61904328/

Хотя может и враки - людей пугать! Готика!



Как ни крути, а дурики ко мне тянутся! Чуют меня!

---

А вот не буду говорить у какого писателя тексты приемущественно темно-активные, их там вообще собралась ватага,
литераторов-то этих на эпилептоидной почве. Или же активно-темные писатели сии. Ночной Дозор, короче.

---

"Светлый" текст с небольшими "темными" вкраплениями.

И элементами суггестии.
http://www.nashi.su/ideology

Тэкс, а "Манифест" Маркса и Энгельса имеет скорее шизоидно-темную окраску, отмечается изрядная активность(еврейские гены :lip
http://lenkomsomol.narod.ru/ideya.html, даже скорее гипоманиакально-темный, как детектив, с элементами шизоидности.

Ну Ленина мы уже читали, там доминирует гипертимный стиль изложения, вполне очевидно.

Я смотрю, деловитые у нас были вожди!

http://www.nashi.su/announcements/4 Еще светло-темный текст , похоже что фирменный стиль движения таков. Но пишет чувачок плохо, серость и зануда. Плохо то, что тексты лидеров движения "наши" скорее всего не отражают их реальное душевное состояние, имитация "светлого" стиля, то есть. А изнутри какие-то менее энергичные акцентуации просвечивают, но не понять точно, что такое... Шизоидность?

Эпатажно-агрессивный текст http://www.duel.ru/200804/?08_2_4

---

Читаю сочинения Сталина.

Что-то и не пахнет там паранойальностью, и близко нет пока.

Начетчики и талмудисты могут сказать, что это обстоятельство создает невыносимое положение, что нужно одну из формул отбросить как безусловно ошибочную, а другую как безусловно правильную - распространить на все периоды развития социалистического государства. Но марксисты не могут не знать, что начетчики и талмудисты ошибаются, ибо обе эти формулы правильны, но не абсолютно, а каждая для своего времени: формула советских марксистов - для периода победы социализма в одной или нескольких странах, а формула Энгельса - для того периода, когда последовательная победа социализма в отдельных странах приведет к победе социализма в большинстве стран и когда создадутся, таким образом, необходимые условия для применения формулы Энгельса.
http://www.petrograd.biz/stalin/16-34.php

Стиль скорее шизоидный, а ведь это 1950г. уже... Хех, тоже языкознанием интересовался, чудачина.

---

До этого места кто-нибудь дочитал? Знаю, что нет!*))))

Пародия как тип текста

Разнообразие типов текстов — как мы показали — обусловлено разнообразием типов психической деятельности их авторов. Теоретически количество типов текстов является равным числу типов личностей (если это исчислимое явление). Практически же количество типов текстов ограничено количеством акцентуаций, эмоциональных состояний, количеством типов восприятия действительности и типов вебрального выражения личности. В этой связи следует отметить, что в принципе возможно моделирование эмоциональных состояний и их речевого выражения. К ним относятся актерское перевоплощение, психофармакологическое воздействие, внушение эмоциональных состояний в гипнотическом сне. Самым распространенным способом является пародирование автора, то есть создание такого текста, который очень похож на авторский.

Пародия нередко предполагает насмешку и, следовательно, всегда неуважительную, уничижительную характеристику того, что пародируется. Вместе с тем для создания пародийного текста необходима большая пластичность личности пародиста, умение почувствовать стиль и настроение автора. При этом если единицы деятельности автора, его мотив, цель и условия определяются его внутренними переживаниями, его жизненным миром, то в пародии мотив деятельности смещен на высмеивание, цель — принизить значимость объекта (текста), а используемые языковые средства располагаются так, чтобы происходило столкновение смыслов.

Приведем несколько пародий на текст сказки «Красная Шапочка». Все они (кроме последнего) взяты с сайта http :// cyber . zhdanovs . com / humour / redhat и называются «Как бы рассказали "Красную Шапочку"».

Эдгар По

На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.

Эрнест Хемингуэй

Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
Вот, — сказала мать.
Что? — спросила ее Красная Шапочка.
Вот это, — сказала мать, — отнесешь своей бабушке.
Ладно, — сказала Красная Шапочка.
И смотри в оба, — сказала мать. — Волк. -Да.

Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла, и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.

Ги де Мопассан

Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.

Виктор Гюго

Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнамбула в печке.

Джек Лондон

Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.

Ярослав Гашек

— Эх, и что же я наделал? — бормотал Волк. — Одним словом, обделался.

Оноре де Бальзак

Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине XVII века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.

Эрих Мария Ремарк
Иди ко мне, — сказал Волк. Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом конья ке была тоска и усталость — тоска и усталость гасну щих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
Конечно, — сказала она. — Нам не на что наде яться. У меня нет будущего.

Волк молчал. Он был с ней согласен.

Владимир Сорокин

A propos , я лично встречал Красную Шапочку и пробовал ее кал.

Габриэль Гарсия Маркес

Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом.

Б. Акунин

Эраста Петровича Фандорина, чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе, особу 6-го класса, кавалера российских и иностранных орденов, выворачивало наизнанку. В избушке вязко пахло кровью и требухой. Подле его начищенных английских штиблет покоилось распростертое тело девицы Бабушкиной, Степаниды Ивановны, 89 лет. Эти сведения, равно как и дефиниция ремесла покойной, были почерпнуты из детской книжки, аккуратно лежавшей на вспоротой груди. Более ничего аккуратного в посмертном обличье девицы Бабушкиной не наблюдалось.

Татьяна Толстая

Вот радость-то какая, светлый праздничек: вышел первый номер журнала « Red Hat - Linux , Embedded Linux and Open Source Solutions ». Красивое имя — высокая честь; название представляется мне неблагозвучным для русского уха, а потому буду называть журнал Красная Шапочка. Вообще говоря, после этих слов все про журнал понятно, все предсказуемо и можно прекратить писать рецензию.

Михаил Зощенко

Волк шумно вздохнул, вытер подбородок рукавом и начал рассказывать:

. — Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках. Ежели баба в шляпке или корзиночка у ней в руках, то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место. Встречаю раз одну такую в лесу. Гляжу, стоит этакая фря и разворачивет свою идеологию во всем объеме. И решил я лицом официальным к ейной бабушке наведаться. Дескать, как у вас, гражданка, в смысле порчи водопровода и уборной? Действует?

Николай Гоголь

Мрачен и безграничен наш лес в хмурую погоду. Редкая шапочка дойдет до его середины — разве уж самая красная. Ну а которая дойдет, та непременно повстречается там с Волком. — Волк, волк! Куда несешься ты по бескрайнему лесу? — Нет ответа. — Скучно на этом свете, господа.*
* Автор последнего текста Серафим Семикрылов. Журнал ха-ха-тун: http :// www . egitara . ru / damir / magazin . htm )

Мы привели самые яркие примеры пародий в от ношении не самого лучшего в художественном плане текста. Но и это показательно. В пародии как бы унич тожается индивидуальное отношение автора к окру жающему миру, он превращается в «еще одно». По скольку «знаки культуры могут быть отчуждены от { реальной душевной жизни человека» (Братусъ, 1988,

w с. 83), пародист имеет возможность вырвать их из личностного контекста переживаний и вставить в контекст иронического отношения к продукту творчества.

На поверхностном уровне тексты пародии и ори гинала во многом схожи, но на глубинном уровне они различаются: если подлинный смысл написания худо жественного текста в самовыражении, в описании личностной картины мира, то смысл, стоящий за пародией, — показать несуразность этой картины мира, высмеять ее. Характерно, что именно такое представле-

ние задачи, такой фон интеллектуальной работы (Петухов, 1984) являются как бы беспредметными (см. исследования Вюрцбургской школы), они могут быть направлены на любой объект.

http://www.i-u.ru/biblio/archive/belanin_psi/06.aspx

---

Насколько я понял, посылки с белорусскими календариками

Никто не получил? Все, мои ресурсы исчерпаны, могу только при встрече отдать цифровой выриант.

---

Анесса, привет!

---

Школьные годы чудесные.

http://www.diary.ru/~schoolyearfest/

---

Хто хочит проанализировать мои тексты на предмет шизоидности,

милости прошу в оргиекомитет!

---

Психологическое литературоведение.

http://www.i-u.ru/biblio/archive/belanin_psi/

Любопытно пишут про писателей-фантастов.

Такие соображения вполне укладываются в результаты исследований психологических особенностей писателей-фантастов, которые показывают, что писатели научной фантастики отличаются от генеральной популяции. В исследовании, осуществленном с помощью опросника Кэттелла в рамках изучения креативности, участвовали люди, занятые творческим трудом (писатели и художники), и представители обычных профессий. В выборке была группа писателей-фантастов.

Результаты показали, что среднегрупповой профиль личности писателей-фантастов отличается от профиля лиц, не занимающихся писательским трудом, по всем факторам. Содержательно эти различия характеризуют писателей-фантастов следующим образом: они отличаются более высоким уровнем тревожности, что показывает их обеспокоенность будущим. Это заставляет думать о превентивных мерах для предотвращения грядущих неудач и неприятностей. В решении вставших перед ними жизненных проблем они полагаются только на себя, не идут на поводу у группы и общественного мнения, могут действовать смело и решительно, без колебаний. Писатели-фантасты не считают необходимым придерживаться общепринятых норм поведения и морали. Во всех их поступках много нестандартного, неожиданного и нетривиального. Мир фантазий, вымысла для них так же реален и вещественен, как окружающая действительность поэтому, несмотря на высокий интеллект они часто ведут себя непрактично, мало внимания проявляют к повседневным бытовым проблемам.

Писатели-фантасты отличаются и от писателей других жанров. В частности, у них ниже уровень созна тельного контроля над своим поведением, в своих поступках они в большей степени руководствуются чув ствами и эмоциональными порывами, менее последовательны и аккуратны в выполнении дел.

Таким образом, результаты описанного эксперимен та позволяют выделить особенности личности отли чающие писателей-фантастов от других групп людей.

---

Паранойяльная акцентуация характера и паранойяльное развитие личности Личко А.Е

Паранойя является одной из наиболее социально значимых и дискуссионных проблем психиатрии. Публикации по этой проблеме, в основном, были посвящены паранойяльным психозам, в меньшей степени — паранойяльной психопатии. Но существует ли паранойяльный тип акцентуации характера как вариант нормы, хотя бы и крайний?
Паранойяльный тип акцентуации характера. Серди описанных типов акцентуации у подростков отсутствует паранойяльный тип. Известно, что паранойяльные черты характера выступают позднее — чаще к 30—40 годам — расцвету социальной зрелости, хотя иногда и в более молодом возрасте — 20—25 лет. Среди 560 подростков, у которых нами были диагностированы психопатии или транзиторные непсихотические нарушения на фоне акцентуаций характера, лишь в одном случае в 15-летнем возрасте можно было уверенно определить паранойяльный тип психопатии. Данные 18-летнего катамнеза подтвердили этот диагноз.
П. Б. Ганнушкин отметил, что «...пока параноик не пришел в стадию открытой вражды с окружающим, он может быть очень полезным работником; на избранном им узком поприще деятельности он будет работать со свойственным ему упорством, систематичностью, аккуратностью и педантизмом, не отвлекаясь никакими посторонними соображениями и интересами». По сути дела подобные случаи должны оцениваться как акцентуации характера. По П. Б. Ганнушкину это — «латентные психопатии».
К. Леонгард выделил «застревающий» или паранойяльный тип акцентуированной личности как вариант нормы. «Застревание» — основная черта этого типа — прежде всего, касается аффекта, который удерживается особенно долго, не изживается, не отреагируется, если оказывается реакцией на уязвленное самолюбие. Но и при успехах «застревание» оборачивается заносчивостью и самонадеянностью. Этот тип «в равной степени таит в себе возможность как положительного, так и отрицательного развития характера». Движущая сила этих лиц — честолюбие. Они могут добиваться незаурядных успехов, но, наткнувшись на препятствие, непризнание, отпор, небрежение к себе легко озлобляются, становятся подозрительными, злопамятными, мстительными, болезненно обидчивыми и уязвимыми.
П. Б. Ганнушкин главной чертой паранойяльного типа считал склонность к сверхценным идеям, а главной среди них — идею особого значения собственной личности. Последнее уточнение исходит из суждения Э. Крепелина, что суть паранойяльного типа состоит в повышенном чувстве собственного достоинства. Близким к этому было представление И. Ланге о «сверхчувствительности Я» как о ведущей черте данного типа. В описаниях других авторов и в DSM-III-R такая особенность паранойяльного характера, как преувеличенная самооценка, обычно отодвигается на задний план.
С нашей точки зрения именно завышенная оценка своих способностей, своих талантов и умений, своей мудрости и прозорливости служит ядром паранойяльности. Отсюда глубокое убеждение, что все, что они делают, всегда правильно, что думают и говорят — всегда истина, на что претендуют — всегда имеют безусловное право. Поэтому же они никогда не склонны спрашивать советы, невосприимчивы к самой доброжелательной критике, не поддаются убеждению, не слушают возражений, не склонны к компромиссам, болезненно обидчивы и легко уязвимы. Наталкиваясь на возражения, непризнание, небрежение к себе, они легко озлобляются, винят других в неспособности понять их мудрые замыслы, оценить по достоинству их достижения, превозносить их за «справедливость» и «правду».
Озлобление делает их подозрительными и мстительными («преследуемыми преследователями» назвал их французский психиатр прошлого столетия Жан-Пьер Фальре). Повсюду они видят злой умысел, сговоры своих обидчиков. Становятся скрытными, опасаясь, что любые сведения о них будут использованы против них. Они — «сверхбдительны», всегда настороже, готовы дать решительный отпор. Чужие горести оставляют их равнодушными, но успехи и радости других для них непереносимы, как если бы их отняли у них самих. Они лишены чувства юмора и способны лишь на насмешки, унижающие других. Несвойственны им и сопереживание, и нежность, и романтическая любовь. У них не бывает верных друзей, а лишь приспешники, безропотно признающие их лидерство, оказываются около них. Они умело выискивают возможных сторонников среди людей недалеких и недовольных своим положением и создают хотя и немногочисленную, но всецело поддерживающую их клаку. Нередко действуют руками и говорят устами подпавших под их влияние, сами оставаясь в стороне, но четко руководя поступками и высказываниями своих адептов. Последних часто удерживают около себя посулами, обещаниями и намеками на свою близость к высоким властям. В борьбе со своими действительными и мнимыми врагами готовы использовать постыдные методы — анонимные письма, клеветнические доносы, ловкое выпячивание чужих мелких оплошностей, раздувание скандалов, мастерское натравливание одних на других и просто шантаж.
Бросается в глаза ловкое извлечение выгоды из морали, законов, неписанных правил современного им общества, окружения, субкультуры («эксплуатация морали и законов»). Они непрестанно ссылаются на принятые моральные принципы, конвенциальные нормы и действующие законы. Их демагогические ссылки на новейшие государственные документы и общественные веяния далеко не всегда грубы и прямолинейны, а преподносятся с тонким учетом обстоятельств, тщательно планируются и рассчитываются.
Предшественники паранойяльности. Если паранойяльная акцентуация формируется в зрелом или даже молодом возрасте, то что же ей предшествует? Формирование идет по пути трансформации других типов акцентуаций характера, проявляющихся еще у подростков. В отношении паранойяльных психопатий неоднократно указывалось на их сходство с шизоидными, эпилептоидным, демонстративным, т. е. истероидным и даже психастеническим типами. Нами была отмечена возможность паранойяльного развития на фоне всех указанных типов, а также гипертимного, но не психастенического.
Предшествующий тип акцентуации характера откладывает на паранойяльность определенный отпечаток.
Шизоидность сохраняется в виде эмоциональной сдержанности, умения заставлять других соблюдать дистанцию во взаимоотношениях, привлекать к себе сподвижников своей сверхценной идеей, полной отдачи самого себя воплощению этой идеи в жизнь, железной волей, проявляемой везде, где это нужно для претворения этой идеи, а также холодностью к другим, даже к своим приспешникам.
Эпилептоидность способствует бурным аффективным вспышкам при столкновениях, безудержной агрессии, даже склонности к физическому садизму, изощренной мстительности и умению подставлять под удары своих же пособников, выгораживая себя, а также обвинениям нанесению вреда здоровью («мстительные ипохондрики»).
Истероидность проявляется позерством, демонстративностью, жаждой всеобщего поклонения, нарочитой экзальтацией.
Гипертимность вносит в паранойяльную акцентуацию брызжущую энергию, безудержность, несдержанность, небрежение к последствиям своих поступков и высказываний, необоснованную ни на чем убежденность в своем грядущем успехе.
Отличие паранойяльной акцентуации от психопатии. Можно возразить, что все приведенное описание паранойяльной акцентуации вполне может соответствовать паранойяльной психопатии. Что же отличает от нее паранойяльную акцентуацию?
Во-первых, умение приспосабливаться к условиям и ситуациям, извлекать для себя выгоду из них, например, находя бюрократические лазейки, используя противоречия в законах и правилах.
Во-вторых, способность, когда требуется, прятать свое «паранойяльное жало», прикидываться послушным и сговорчивым, демонстрировать свое доверие, на деле мнимое, и показную доброжелательность.
В-третьих, ловкость манипулирования людьми, искусное сталкивание одних с другими, чуткое улавливание малейшего взаимного недовольства, выискивая зависть, разногласия, соперничество и тем приобретая себе зависимых сторонников и приверженцев, которых если надо беспардонно и часто незаметно для тех эксплуатируют к своей выгоде.
Диагностика паранойяльной психопатии. Критериями, отличающими этот вид психопатии от акцентуации характера того же типа, служат известные признаки П. Б. Ганнушкина — О. В. Кербикова — общие для диагностики всех типов психопатий: тотальность проявления черт характера, его относительная стабильность и социальная дезадаптация как его следствие.
Тотальность характера видна по тому, как непомерная оценка своей персоны выступает везде и всегда. Все суждения безапелляционны, все действия неоспоримы, все желания и интересы должны безусловно удовлетворяться. Переоценка касается не только области сверхценных идей и своей личности, но и всего, с чем сталкивается паранойяльный психопат. То же может быть сказано о непрестанной подозрительности, «сверхбдительности», о поиске врагов и злых козней, о преследовании действительных и мнимых противников.
Стабильность характера при психопатии относительна тем, что, как правило, происходит нарастание паранойяльных черт, утяжеление и учащение декомпенсаций. Именно поэтому паранойяльная психопатия заслужила наименование паранойяльного развития. Но какой-либо трансформации типа характера или существенного сглаживания его черт не происходит.
Социальная дезадаптация оборачивается тяжелыми и неразрешимыми конфликтами сперва с начальством, сослуживцами, соседями, иногда членами семьи, а затем и с властями.
В целом обнаруживается также соответствие диагностическим критериям расстройства личности в МКБ-10. Нет лишь появления первых признаков с детства или подросткового возраста. Возможно, что эти признаки в скрытом виде и существуют, но бывают заслонены шизоидными или эпилептоидными, реже истероидными или гипертимными чертами.
Провоцирующие психогенные факторы. Среди психотравмирующих факторов чаще всего упоминается противодействие со стороны окружения, непризнание преувеличиваемых или мнимых заслуг, возражения со стороны мнению и суждениям, ущемленное самолюбие, уязвленная гордость. Именно подобные факторы задевают ахиллесову пяту паранойяльного типа — к ним обнаруживается наибольшая уязвимость и они служат причиной паранойяльного развития. П. Б. Ганнушкин полагал, что паранойяльное развитие — следствие наслоения друг на друга повседневных мелких психических травм — суммирование реакций на столкновение с жизнью. К. Леонгард в качестве стимула развития увидел «маятникообразное чередование» успехов и неудач, которые «раскачивают» застревающий аффект.
Нами был отмечен иной — противоположный фактор паранойяльного развития — ситуация, когда в руках паранойяльной личности оказывается большая власть. Известный афоризм, что всякая власть портит человека, а абсолютная власть портит его абсолютно — в полной мере может быть отнесен именно к представителям паранойяльного типа. Власть окончательно утверждает завышенную самооценку своей личности, доводя представления о своих способностях, талантах, мудрости, прозорливости до беспредельных высот. Тяжелые декомпенсации паранойяльной психопатии бывают связаны с получением очередной порции власти.
Примеры приходится искать среди сильных мира сего. И. Сталин (Джугашвили) удерживался в рамках паранойяльной акцентуации, когда был на вторых ролях в руководстве коммунистической партии и советского государства. Но когда в 1918 г. в период обороны Царицына Ленин сделал его фактически абсолютным властелином этого города и оборонявших его войск, Сталин проявил тяжелые психопатические склонности. Возвращение к второстепенным ролям сгладило паранойяльную психопатическую реакцию. Бурным толчком к паранойяльному развитию послужил не период, когда Сталин боролся за власть то с левой, то с правой оппозицией, а когда он разгромил и ту, и другую, всех себе подчинил и упрочился как единственный диктатор-вождь. Именно тогда начались повальные репрессии, позорные процессы, наступил печальной памяти 1937 год, обезглавивший, в частности, перед самой войной, нашу армию и флот. В опасные годы войны его психопатические особенности опять же несколько поблекли и снова расцвели пышным цветом после победы.
Паранойяльный психоз как тяжелая декомпенсация паранойяльной психопатии и высшая степень паранойяльного развития. Проблема паранойи остается одной из наиболее сложных в современной психиатрии. К паранойе принято относить психозы, ограничивающиеся довольно логично построенным «интерпретативным» систематизированным бредом преследования и величия, но без галлюцинаций, нарушений сознания, мышления и других психических функций. Были высказаны четыре точки зрения на природу этих психозов:
1. Паранойя — особая психическая болезнь — концепция Э. Крепелина, в последствии поддержанная многими авторитетными исследователями.
2. Паранойя — одна из форм шизофрении или проявление нескольких разновидностей ее течения.
3. Паранойяльный психоз — следствие развития особо предрасположенной личности под влиянием специфических психических травм, соответствующим ее слабому месту как ключ к замку, т. е. паранойя по сути дела продукт развития паранойяльной психопатии.
4. Паранойяльные психозы — сборная группа: они могут быть следствием и паранойяльного развития личности, и дебютом параноидной шизофрении, и ее особой малопрогредиентной формой, и синдромом при органическом поражении мозга — сосудистом, сифилитическом и др.
Последняя точка зрения наиболее вероятна. Нужно лишь добавить, что выбор паранойяльной картины при разных психических расстройствах определяется специфической предрасположенностью, а таковой является явная или скрытая паранойяльная акцентуация в преморбиде. В развитии же этого типа акцентуации характера ведущую роль, скорее всего, играет генетический фактор: даже при паранойяльной шизофрении среди кровных родственников преобладают паранойяльные личности.
Диагностика паранойяльного психоза при паранойяльном развитии. Уровень паранойяльного развития может быть различным: непсихотическим, соответствующим паранойяльной психопатии — «параноидному расстройству личности» по DSM-III-R и DSM-IV и МКБ-10 или психотическим — паранойяльному психозу. Последний бывает как хроническим — высшим этапом паранойяльного развития (паранойяльная акцентуация—паранойяльная психопатия—паранойяльный психоз), так и оказаться транзиторным — преходящей тяжелой декомпенсацией той же паранойяльной психопатии. В обоих случаях важнейшим симптомом служит превращение сверхценных идей в бредовые. Практически на основании эмпирического опыта этот переход обычно распознается квалифицированными психиатрами. Однако теоретически разделение сверхценных и бредовых идей наталкивается на определенные трудности.
Как известно, К. Вернике, предлагая термин «сверхценные идеи» (в отличие от бредовых и навязчивых), подразумевал такие идеи, которые «связаны с реальной ситуацией», но занимают в сознании не соответствующее их значению доминирующее положение и сопровождаются эмоциональным напряжением. Подобное определение сохраняется до сих пор. В DSM-III-R подчеркивается, что хотя сверхценные идеи и неоправданы, но они «не достигают уровня бреда». Кроме того, они не воспринимаются той субкультурой, к которой принадлежит пациент. В отличие от бреда они не такие устойчивые,
Все эти критерии недостаточно четки и определенны. Бред может оказаться гораздо менее устойчивым и легче, чем сверхценные идеи, поддаваться коррекции психотропными средствами. Субкультура может относиться к сверхценным идеям параноика как к вполне возможным и допустимым и среди этой же субкультуры могут найтись и приверженцы и сторонники. Что касается связи с реальностью по К. Вернике, то бред при психогенном параноиде тоже связан с нею вполне реальной психической травмой.
Бредовые идеи принято определять как ложное убеждение, основанное на неверном заключении о действительности и твердо удерживаемое, несмотря на очевидные доказательства противоположного. Важная добавка к этому определению была внесена американской психиатрией: эти убеждения не принимаются той субкультурой, к которой принадлежит пациент. Без этого уточнения многие верования или фанатическая приверженность к некоторым политическим течениям могут подпасть под определение бреда.
Сверхценный бред — еще одно понятие, введенное К. Бирнбаумом для обозначения именно того бреда, который развился из сверхценных идей (например, из завышенной оценки собственной личности — бред величия). Если же к подобным бредовым идеям начинают присоединяться другие (например, из постоянной подозрительности и «сверхбдительности» возникает не только бред преследования, но и отравления), то уже предлагается говорить о паранойяльном бреде.
Что же может послужить объективными признаками превращения идей сверхценных в бредовые, т. е. развития сверхценного бреда?
С нашей точки зрения, важны три признака.
Во-первых, среди ближайшего окружения, даже среди верноподданных клевретов появляются сомнения в душевном здоровье своего лидера, суждения о болезненности его идей. Например, Н. С. Хрущев в своих «Воспоминаниях» в последний год жизни И. Сталина описывал его поведение как явно душевнобольного. В отношении того, что у В. Ленина (Ульянова) были состояния «с явными признаками ненормальности» еще в дореволюционные годы высказался его соратник А. Богданов, но тот был врачом и как патологические мог оценить и психопатические вспышки. Но затем о ненормальности заговорил другой его сподвижник и родственник — его шурин Марк Елизаров. С 5 мая 1923 г. до последних дней около Ленина безотлучно находился один из ведущих психиатров России — профессор В. П. Осипов, начальник кафедры Военно-медицинской академии.
Во-вторых, когда сверхценная идея превращается в бредовую, параноик утрачивает присущие ему ранее способность учитывать ситуацию, эксплуатировать к своей выгоде законы, правила, мораль и своими действиями начинает наносить ощутимый и очевидный для других вред самому себе. Например, в последние месяцы жизни И. Сталин, больной тяжелой гипертонической болезнью с явлениями сердечной недостаточности и уже перенесший инсульт, из страха отравления, «неправильного лечения» и того, что из-за болезни его отстранят от власти отказывается ото всех врачей, не принимает никаких лекарств, обрекая себя на скорую смерть. К этому времени прежняя подозрительность явно достигает уровня бреда.
В-третьих, когда сверхценные идеи превращаются в бредовые, они скоро начинают обрастать другими видами бреда: идеи преследования бредом отравления, физического уничтожения, идеи величия — бредом высокого происхождения и т. п.
О необходимости сужения границ паранойяльного развития. Приводилось несколько классификаций паранойи в зависимости от содержания сверхценных и бредовых идей. Э. Крепелин упоминал о паранойе преследования, высокого происхождения, ревности и др. Э. Кречмер описал 3 вида паранойи: паранойю борьбы (например, сутяжный бред), паранойю желания (например, изобретательство вечного двигателя) и сенситивный бред отношения. Вл. Иванов выделил персекуторную, реформаторскую, изобретательскую, эротическую, кверулянтсткую, ипохондрическую формы паранойи и паранойю ревности. В DSM-III-R и DSM-IV перечисляются эротоманический, грандиозный (идеи величия), персекуторный, соматический, смешанный типы и бред ревности.
Если в основе паранойяльного типа лежит завышенная оценка своей личности, то два вида, относимые к паранойе, должны быть исключены из паранойяльного развития.
Сенситивный бред отношения Э. Кречмера является вершиной не паранойяльного, а сенситивного развития из сенситивной акцентуации характера и сенситивной психопатии. В основе этого типа лежит не чрезмерная оценка самого себя, а, наоборот, комплекс собственной неполноценности, всегда присущий сенситивной личности. И. П. Павлов первым обратил внимание на существенные отличия «паранойи Крепелина» и «паранойи Кречмера», подразумевая под последней сенситивный бред отношения. Среди нарушений высшей нервной деятельности в первом случае господствуют очаги инертного возбуждения в коре больших полушарий, а во втором — ультрапарадоксальная фаза. С клинической точки зрения на исключении сенситивного бреда отношения из рамок паранойи настаивал А. Бунеев. Сенситивное развитие, таким образом, правильнее отделить от паранойяльного в особый вид.
Завышенная оценка собственной личности при паранойяльной акцентуации и психопатии не исключает полностью комплекса собственной неполноценности. Однако, в отличие от сенситивного развития, этот комплекс загоняется в дальние уголки сознания и перекрывается в силу гиперкомпенсации завышенной самооценкой. Сталин был маленького роста, «сухоруким», с лицом, изрытым оспинными рябинками. Он ненавидел рослых мужчин, ставил себе величественные монументы и любовался своими иконописными портретами. Гитлер — выходец из низов, презираемый «сливками общества», потерпевший крах в притязаниях стать художником, архитектором, актером, видимо, наделенный какой-то сексуальной неполноценностью, жаждал не только власти, но и подобострастия «сливок общества» и признания своего художественного таланта.
Сверхценные и бредовые идеи ревности более сложны для толкования. Очевидно, что вовсе не завышенная оценка своей личности лежит в их основе. Скорее подоплекой этих идей служит осознанная или бессознательная убежденность в собственной сексуальной неполноценности или непривлекательности. Например, алкогольный бред ревности у мужчин нередко идет рука об руку с нарастающей половой импотенцией. Казалось бы, обусловленная ревностью агрессия должна быть направлена на более привлекательных соперниц и соперников. Но с подобной направленностью приходится сталкиваться только у женщин. Ревнивый гнев мужчины в первую очередь обращается на супругу и сексуальную партнершу. Это давно подметили классики литературы. Шекспировский Отелло душит Дездемону, а его мнимый соперник Кассио я остается в живых. Арбенин в лермонтовском «Маскараде» хладнокровно отравляет Нину, а перед спящим мнимым соперником у него опускаются руки. Психологическая подоплека подобной направленности не вполне ясна.
Заключение. Из сказанного следует, что паранойяльное развитие представляет собой цепь: формирование паранойяльной акцентуации на фоне иного предшествующего характерологического типа—паранойяльная психопатия—паранойяльный психоз. Естественно, на каждом этапе возможна остановка и даже поворот вспять: психоз может быть транзиторным, психопатия компенсироваться, акцентуация из явной перейти в скрытую. Паранойяльная акцентуация чаще формируется к 30—40 годам путем трансформации из шизоидного или эпилептоидного, реже истероидного или гипертимного типов. Паранойяльная психопатия может быть диагностирована, когда черты характера отличаются тотальностью, относительной стабильностью и служат причиной социальной дезадаптации. Психотический уровень развития определяется с переходом сверхценных идей в бредовые, о чем свидетельствует поведение, явно наносящее вред пациенту, появление сомнений среди преданных ранее клевретов в психическом здоровье их лидера и присоединение новых видов бреда к тому, что развился из сверхценной идеи.

исчо http://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=1306

---

Часть 3.

Интероргтехника




Творчество паранойяльного часто (хотя и не всегда) хорошо организовано.
У него, как правило, хорошо разработана библиография, научный аппарат,
цитирование со ссылками. У паранойяльного в большинстве случаев много
интероргтехники (как и у эпилептоида, но не у шизоида). Почему только "как
правило"? Потому что, пока он не Цезарь, а Брут или Кассий, которым лавры
Цезаря не дают покоя, он заставляет себя аккуратно вести научный аппарат
(чтобы потом получить возможность заставлять делать это других).

Паранойяльный творец -- изобретатель в области интероргтехники.
Прочитав что-нибудь о ведении ежедневника и картотек, он соединяет картотеку
и ежедневник в единое целое, в результате получает обзорность ежедневника и
заменяемость карточек картотеки.



Известный писатель, паранойяльный до мозга костей, в концлагере изобрел
систему запоминания целых романов, сочиненных им. А став богатым человеком,
в громадном зале держал громадный стол, на котором лежали по своим местам
стопки рукописей и где все легко можно было найти, каждая рукопись была
легко доступна при необходимости.



А другой, значительно менее богатый паранойяльный автор соорудил у себя
в квартирке стол, занимающий половину самой большой (14-метровой) комнаты. В
середине стола было поме- щено вертящееся кресло, так что стол окружал его
со всех сторон, и оттуда был лишь один узкий выход, который, впрочем,
замыкался каталкой g дополнительной к компьютеру пишущей машинкой. А над
столом на стенах были полки с хитрыми устройствами для хранения и поиска
нужных рукописей. Но это еще что! Вот пример более классический.



В коммунальной квартире, в единственной комнате, жили молодой
непризнанный ученый и его мать. Дело было в период застоя, когда в каком-то
году ожидался и произошел парад планет. Этот младший научный сотрудник,
будучи астрофизиком, сделал аппарат, чтобы зарегистрировать какие-то
особенные гравитационные закономерности. Установка занимала всю центральную
часть комнаты. Чтобы ею управлять, надо было подходить к ней со всех сторон,
так что к столу возле окна приходилось с трудом протискиваться между
установкой и кроватью, а с другой стороны от нее помещалась раскладушка
матери.



Нет, это был не душевнобольной человек. Надо сказать, что и мать верила
в значение его будущего научного открытия, Да и сотрудники его мне говорили,
что его гипотеза и средства проверки вполне адекватны. А парад планет бывает
чуть ли не раз в сто лет.


Внедрение идей




Если шизоиду нужен для проталкивания его идей импресарио,
"ракета-носитель", то паранойяльные люди сами пробивают лбом стену, сами
организуют группы, партии. Так, группа "Освобождение труда" превратилась в
РСДРП благодаря деятельности Ленина.

(Почему мы так часто вспоминаем о Ленине? Разве нет других
паранойяльных? Есть. Но Ленин как бы больше изучен, оставил достаточный след
в истории, да и идеи его насаждались моему поколению, так что вот я этим и
пользуюсь.)

Внедрение идеи паранойяльным происходит и путем навязывания бесед с
любым встречным. Даже если это "опасные" идеи. Поэтому паранойяльного легко
ловить правоохранительным органам.



Я знал человека, который при брежневском режиме в период десантного
захвата Праги советскими танками тут же начинал с любым знакомым и
малознакомым говорить о "вторжении советских войск в Чехословакию".



Все "нормальные люди" от него шарахались и старались держаться
подальше. Но паранойяльный не довольствуется такой индивидуальной агитацией.
Он старается бывать в уже организованных группах. А там и с трибуны, и в
кулуарах громко или заговорщицким шепотом старается донести свои идеи.


Память




Паранойяльный хорошо запоминает все, что относится к его делу. Он умеет
организовать свою память, делает многочисленные записи, употребляет
мнемотехнику (напомним, писатель в ГУЛАГе запоминал целые свои романы
наизусть). Но он невнимателен ко всему, что не касается этого дела. Похоже,
что все остальное не просто оттесняется, а скорее вытесняется психозащитными
механизмами из сознания. Паранойяльный отец, например, с задержкой
вспоминает о дне рождения дочери: ведь надо думать о подарке, о том, чтобы
устроить празднество. Но он мгновенно припомнит факты, которые должны стать
аргументами в полемике с коллегами. Один паранойяльный диссидент встречался
с сыном и накануне, и после дня рождения сына, но ни словом не обмолвился об
этом. Я присутствовал при обеих встречах. Спросил сына: "Ты как-то не
отреагировал на отсутствие поздравлений..." Тот махнул рукой: "Бесполезно,
он и о своих днях рождения не вспоминает".


Эрудиция




Какова эрудиция паранойяльного? В области, непосредственно относящейся
к развиваемой им доктрине, она фундаментальна. Он производит глубокие
изыскания в литературе по интересующему его узкому вопросу. Он не просто
прочитывает нужные места в книгах, но делает пометки и пространные записи на
полях, подчеркивает, выделяет рамками, дает оценки, комментирует. При этом
он пишет не только на принадлежащих ему книгах, но и на чужих, библиотечных
("цель оправдывает средства");



Я с ужасом увидел, как мой знакомый в квартире другого моего знакомого,
взяв с полки роскошное издание "Ада" Данте, сделал там пометки на толстой
мелованной бумаге. Я повертел пальцем у виска -- дал ему понять, что он,
мол, делает... "Да, правда, нехорошее впечатление будет, -- сказал тот и
выдрал из книги лист со своими записями. -- Тем лучше, не надо будет
приходить сюда еще раз".



Часто паранойяльный человек конспектирует книги, делает выписки,
составляет свои каталоги. То есть он прорабатывает материал. Паранойяльный,
можно сказать, широко и глубоко эрудирован в каком-нибудь одном вопросе. В
области общей культуры он обычно знает немного. "Некогда, надо дело делать,
а не глазки строить". Ленин, например, говорил, что он не знает ничего
прекраснее "Аппассионаты" Бетховена, потому что он вообще мало интересовался
искусством и литературой, зато был убежден, что они должны быть партийными.
А 23-ю сонату знал, скорее всего, потому, что ее играли сестры. И о
"Прозаседавшихся" Маяковского он говорил, что не знает, как насчет поэзии,
но с точки зрения политической очень верно.


Речь




Речь у паранойяльного в основном понятная, он доносит мысль. Дикция
обычно хорошая, если даже есть какие-то дефекты произношения, речь внятная,
членораздельная. Говорят паранойяльные убежденно и убедительно, с напором.
Часто перебивают собеседника, но себя перебить не дают. Если их пытаются
перебить, они форсируют голос, ускоряют темп. Голос у них чаще громкий,
слышный на всю округу. Паранойяльный мало обращает внимания на то, что
мешает жить другим, может разговаривать с кем-нибудь ночью (срочный гость
или звонок по телефону), не заботясь о спящих.

Речевое оформление мысли у паранойяльного достаточно четкое и понятное.
Но он хуже, чем эпилептоид, структурирует свои устные высказывания. Если
говорить о письменной и печатной продукции, он менее аккуратно излагает свои
мысли -- из-за недостатка времени на их обработку (слишком много дел). Он
может злоупотреблять вводными предложениями, причастными и деепричастными
оборотами, скобками, сносками. Это обусловлено отчасти завышенной
самооценкой: каждый поворот мысли, каждая деталь кажутся ему важными для
читателя.

Паранойяльному свойственна самодостаточность с пренебрежением к
высказываниям других. Он не говорит, он изрекает. "DIXI! (Я сказал!)" -- так
говорил Цезарь. И за ним должны записывать, как записывали за Цезарем. .

Речь у паранойяльных, надо оговориться, не всегда хорошая, иногда она
торопливая или замедленная; паранойяльные могут быть и неговорливы. У них
бывает картавость или другие не очень выраженные дизартрические явления. Это
вплетается в их комплекс неполноценности, который обсуждался в этой главе
особо.


Секс, любовь, брак, семья




Паранойяльный человек в принципе сексуален и даже сластолюбив, но он,
как уже говорилось, способен пожертвовать своими желаниями. Он может
отказаться от любовного свидания, отказаться от сексуального соблазна, даже
если он исходит от красивой женщины, когда на чаше весов -- доклад о его
достижениях. И любовь у него хотя и не совсем побоку, но все же сбоку.



В романе "Остров пингвинов" Анатоля Франса выведен один депутат,
которого облюбовала в качестве будущего мужа некая тоже волевая дама.
Однажды она принимала его у себя дома и всячески обхаживала, а у того
впереди было некое важное собрание; он несколько раз вскакивал, но она его
удерживала снова и снова ласками и кокетством.



Все-таки, когда времени уже было в обрезу он вскочил и умчался, а дама,
оценив его деловитость, укрепилась в своих намерениях добиться, чтобы он
стал ее мужем. (Для прочитавших роман поясню: дама эта -- истероидка, но
самоуправляемая поведение можно назвать манипулятивным.) Даже такая
серьезная вещь, как женитьба, брак, отступает у паранойяльного перед
деловитостью. Вспомним замечательный рассказ О'Генри "Маклер женится". О,
О'Генри! Роскошь мягкого гуманистического юмора. Герой забыл, что уже
обвенчался с секретаршей, и снова предлагает ей руку и сердце.

В сексуальных отношениях паранойяльный нe гонится за красотой, хотя,
когда достигает высот, может и покрасоваться, как истероид: смотрите, у меня
лучшие женщины. По его мнению, это женщины должны ценить его и гоняться за
ним. Но это наступает потом, а когда он еще на взлете, он предпочитает
сексуальные отношения с такой женщиной, которая будет для него одновременно
машинисткой или устроит его быт, чтобы сам он мог спокойно творить.



У меня был ну весь из себя паранойяльный знакомый. Он снимал комнату
под лестницей, как Раскольников, правда, не в Петербурге, а в центре
брежневской Москвы, и спал там на продавленном диване, положив голову на
продавленный же валик (никаких тебе подушек). Писал диссертацию по
физиологии, которая должна была перевернуть всю медицину своим новым
подходом... Подрабатывал, чтобы платить за комнату, на полставки участковым
психиатром в моем (я там проработал много лет) психоневрологическом
диспансере, а по совместительству -- сторожем в соседнем магазине.



Пути наши разошлись, а лет через пять встречаю я его одетым с иголочки,
чуть ли не с бриллиантовой заколкой на галстуке. "Хау ар ю?" -- спрашиваю.
"Отлично, старик". -- "Что, женился, вижу? -- показал я на его обручальное
кольцо. -- Ну и кто она?" Так он мне ответил: "Печатает десятью пальцами
слепым методом, переводит на три языка!"

Вы поняли: не тремя пальцами под контролем зрения, а "десятью" и
"слепым", и не с трех языков, а "на три"! Потом как-то я ее увидел. И
подумал, что лучше самому выучить пять языков, чтобы переводить на них с
русского самостоятельно, и печатать свои статьи одним пальцем, чем на такой
жениться.

Итак, как было сказано выше, жена у паранойяльного -- как правило,
машинистка, дети -- курьеры, теща -- домработница. Впрочем, жене может быть
отведено и более почетное место: переводчика, редактора, импресарио. Детям
может быть поручено верстать на компьютере его книжки. А теще -- принимать
почетных гостей. Ну а если жена не хочет быть редактором его рукописей, то
ему впору прочитать фрагмент из монолога Самозванца:



Не будешь ты подругою моею,

Своей судьбы не разделишь со мною;

Но -- может быть, ты будешь сожалеть

Об участи, отвергнутой тобою.



Дети, если не захотят быть помощниками, подвергнутся родительскому
проклятию. Паранойяльный -- скорее вождь, чем родитель. Ну а теща если не
пожелает быть домработницей или даже хозяйкой его домашнего салона, то она
"глупая тупая мещанка, о чем можно разговаривать с таким человеком".

Семья для паранойяльного -- это вообще не самое главное. Семья у него
может быть, а может и не быть. Если семья нужна сейчас для продвижения его
дела -- он может ее создать или хотя бы просто позволит себя женить. Но он
не опора для семьи. Он ненадежен, иногда даже безответствен. Чужие люди для
него могут быть важнее и интереснее, чем жена и дети и тем более чем дальние
родственники.

Если жена придерживается иных точек зрения, то вероятны конфликты,
которых можно избежать: пусть оба освоят психотехнику общения и сбалансируют
отношения. Впрочем, паранойяльный женится обычно на той, которая
поддерживает его взгляды и образ жизни, которая может действенно помогать,
играя роль, как мы уже говорили, импресарио, экономки, машинистки,
редактора. А эти роли больше сродни эпилептоидке, истероидке, ну в крайнем
случае гипертимке. И все же, как бы ни исполняла жена отведенные ей роли, он
постоянно находит причины для недовольства, и нередко семья рушится.
Разведясь, он бросается в новые отношения, новая жена начинает играть эти
роли поначалу, с его точки зрения, лучше, и он совершенно забывает прежнюю
жену и детей. Он мало общается с ними, если только в его паранойяльную
систему ценностей дети не попадают как нечто особо важное. Тогда он борется
за свои отцовские права и занимается ребенком, несмотря на развод. Новая
жена этому чаще всего сопротивляется, но он более или менее успешно борется
с нею.



Опять повторимся: красота жены важна для паранойяльного, но гораздо
более важны ее деловые качества. Так что, женщины, не преуспевшие на поприще
фотомоделей, не отчаивайтесь, ищите своего паранойяльного, заверьте его в
своей преданности, помогайте, и муж со всеми плюсами и минусами
паранойяльного деятеля вам практически гарантирован.



Паранойяльный муж может изменять жене, если это не сильно мешает или
даже помогает его делу. Он прощает себе свои измены, полагая, что имеет
моральные основания быть более счастливым, так как служит всему
человечеству. А если изменит жена, то он переживает, не прощает, считает ее
предательницей, склонен резко разорвать отношения, а уж если она уходит
сама, то мстит ей, поносит ее в кругах общих знакомых, презирает,
расценивает ее поступок как меркантильный.

Впрочем, паранойяльный ревнует не смертельно, у него главное -- работа,
и крах отношений для него не так страшен, как для эпилептоида.

Паранойяльный, как и эпилептоид, в принципе предпочитает красивых
пластичных истероидок. Он любит красоту, любит владеть красотой и любоваться
красивой женой, он гордится ею, хвастает перед обществом. Среди женщин
больше истероидок, чем других психотипов, поэтому сочетание "паранойяльный
плюс истероидка" -- не редкость.



И вот муж загружен работой, устает, ухаживать за женой некогда, и нет
сил, а ей нужны фиалки, духи, вздохи, комплименты. Цветы -- дорогое
удовольствие, и надо все время держать в памяти, что следует их купить. А он
тратит деньги на ксерокопирование и на международные телефонные разговоры.
Ей нужны выходы в свет и приемы гостей, а ему неинтересно, да и некогда.
Ладно, если отпустит жену в воскресенье с детьми, но сам работает.



И вот начинается: "ты меня не любишь" и "смотри, как я нравлюсь
другим", слезы, капризы, измены. Он решителен И рвет отношения -- так же,
как скорее вырвет больной зуб, чем будет его лечить.

Пухленькая сензитивочка вроде бы легче в общении. Но истероидка --
более активная помощница, вывеска семьи, импресарио. Казалось бы,
оптимальный вариант -- жена-эпилептоидка. Но она, при ее законопослушности,
может не пойти на его авантюры, и это станет камнем преткновения в их
отношениях. ("Для тебя более важны дурацкие предрассудки, безнравственные
законы, а не муж-богоборец".)

В общем, паранойяльные люди тяжелы не только для сотрудников, но и для
семьи. Конфликты у паранойяльного будут в любом случае. И задача -- их
минимизировать.

Детьми паранойяльные занимаются мало, в основном дети воспитываются на
собственном примере. Отец сидит над текстами не разгибаясь или погружен в
оргработу, и сын включается в это. В промежутках -- обсуждение дел, и сын
вовлекается в него. Но специально проверять дневники, ходить на родительские
собрания, решать с ребенком арифметические задачки -- это увольте.

Паранойяльный не слишком ограничивает свободу передвижений ребенка и
подростка, не опекает его сверх меры, и дети паранойяльного более
самостоятельны. Он уравновешивает эпилептоидную или истероидную мать в
рвении к ограничениям свободы сексуальной жизни сына и дочери. Он считает:
пусть ребенок сам учится на собственных ошибках, за одного битого двух
небитых дают. В детских конфликтах учит своего давать сдачи, не давать
спуска врагам, сопротивляться, иногда даже тренирует в боевых искусствах с
целью самообороны и для будущих классовых и национальных войн.

В сексе паранойяльный, как правило, отнюдь не ханжа. Он, правда, тоже
несколько зависим от общепринятой морали, ограничивающей сексуальность, но
его рамки шире, и он старается их раздвинуть, в отличие от эпилептоида,
который принимает навязываемые обществом рамки. Паранойяльный, как гипертим
и истероид, обычно приемлет эротическое искусство, склонен к "сексуальным
экспериментам". Он способствует реформированию сексуальной морали в духе
снятия запретов. Но это теперь и в противовес сегодняшнему тоталитаризму
других паранойяльных, а, например, в начале нашей эры паранойяльные могли
проповедовать сексуальное закрепощение.



Гениально показал противоречивость сексуальных переживаний
паранойяльного религиозного подвижника в те далекие времена глубокий и
утонченный Анатоль Франс в романе "Таис". Монах Пафнутий (дело происходит на
заре христианстве в сексуально раскрепощенной Александрии) решает спасти,
обратить ко Христу знаменитую и богатую куртизанку Таис. Его молитвами она
обращается к Богу и умирает просветленная. Но Пафнутий понял, что любит ее
плотской любовью, как бы он ни умерщвлял свою плоть, и проклял Бога за то,
что тот взял Таис к себе и отнял у него.



Если рассуждать о системе "мазохизм -- садизм", то паранойяльный скорее
склонен к садизму. Он подчиняет сексуального партнера. Это может
парадоксальным образом проявляться и в его общественной деятельности:
запреты, которые он вносит в общественные установления, имеют садистический
характер, и он получает наслаждение от того, что насильственно запрещает
наслаждаться другим. Во времена сталинского режима запрету подвергались
почти все достаточно невинные по сегодняшним меркам сексуальные проявления.

Как и эпилептоид, паранойяльный мужчина склонен к нормальному (не
принудительному) вуайеризму. Он хочет видеть обнаженную женщину в очень
откровенных позах. И это может гармонично сочетаться с эксгибиционистскими
тенденциями истероидки. Паранойяльный предпочел бы расцвеченную
сексуальность, но ему некогда этим заниматься.


Дом




Если у эпилептоида "мой дом -- моя крепость", то у паранойяльного дом
-- мастерская. А он Мастер. И "Маргарите" в этой мастерской отводится только
метла, для которой и угла-то своего нет, так что "Маргарита" может только
парить на метле в пятом измерении. И не дай бог кому-нибудь что-нибудь
сдвинуть, хотя бы и с благой целью протереть пыль. Гром и молния на голову
святотатца!

Паранойяльный муж первым делом устроит себе место для работы, а чтобы
он вынес мусорное ведро, ему надо постоянно напоминать. В то время как
эпилептоиду не надо говорить о чисто мужской работе: он сразу врежет замок,
сам наладит электропроводку.





Паранойяльные часто переезжают на новое место жительства--в связи с
зигзагообразностью карьеры или для завоевания все большего социального
пространства.

Паранойяльный -- вообще человек недомашний. Прежде всего потому, что у
него часто вовсе нет квартиры, он переселяется в больший город из меньшего,
из большого города в другой, побольше, а потом и в столицу. И, понятно, с
квартирами у него не ладится. Он то снимает жилье, то скитается по
друзьям-адептам. Как у поэта Мартынова: "На потертых диванах я спал у
знакомых, приклонивши главу на семейных альбомах". Но даже если к
паранойяльного появляется квартира, то это штаб-квартира, мастерская, а не
дом. Там нет супов, приготовленных из курицы, а только растворимые бульонные
кубики. В квартире грязновато, под диванами клочья пыли, на коврах могут
быть если не комья уличной грязи, то упавшие спички, сигаретный пепел.

При такой неналаженности быта бросается в глаза и то, как он питается:
урывками, всухомятку, часто "за столбом", а не за столом. В еде
непритязателен, для него не так важна горячая пища. То, что приготовила
жена, он проглатывает на ходу, не говоря спасибо и не сетуя, в отличие от
эпилептоида, на отсутствие хорошей домашней кухни.



Отдыха как такового у паранойяльного практически не бывает, но он может
поехать на какие-то конференции-сходки в загородный пансионат или на берег
моря и там в те дни, пока идет, конференция, может поплавать в море или в
бассейне. Он часто не берет очередной отпуск - не знает, как его провести.
На отдыхе, организованном по воле жены, он работает -- пишет, звонит в
"штаб" по "межгороду".



Он не слишком часто моется в душе, ванне, бане -- некогда.
Паранойяльный идет мыться, если жена пять раз скажет, что ванна готова. Хотя
вообще-то он не прочь попариться, посибаритничать, особенно когда достиг
"высшей власти".

Паранойяльный иногда занимается физкультурой или даже спортом, но
обычно не для самоутверждения, а для того, чтобы поддерживать себя в форме
или устранить дефекты. Может заняться даже и бодибилдингом ради успеха у
женщин. Паранойяльные люди могут заняться профессиональным спортом.

Паранойяльный мало развлекается. Развлечения жены и детей считает
блажью, отвлекающей от дела. По этому поводу у него с семьей частые
конфликты.


Телефон




Энергетика и целеустремленность паранойяльного диктуют и такую,
например, ситуацию. У него телефон всегда под рукой. Он снимает трубку при
первом же звонке, даже ночью. Он мгновенно пробуждается, мгновенно приходит
в состояние алертности (готовности к действиям) и тут же начинает "работать"
по телефону.



Для сравнения: эпилептоид снимает трубку на пятый гудок, гипертим может
вовсе не снять трубку, если веселится, -- "гулять так гулять", пусть себе
Звонят. _/



Вообще телефон для паранойяльного имеет особое значение. Создается даже
такое впечатление, что не телефон при нем, а он при телефоне. Сегодня для
него особенно привлекательны сотовый телефон, пейджер. Это дает большие
возможности. Но эти средства связи являются также атрибутикой
респектабельности, богатства, поэтому мы часто видим истероидов, которые
демонстрируют на улице, как они "работают" по сотовому телефону: смотрите,
дескать, какой я деловой и какой богатый. Впрочем, и паранойяльному тоже
свойственны истероидные наслоения.

Его слабость -- не только телефон, но и в целом все средства связи. В
любом городе он прежде всего посетит почту и вокзал, а не ресторан, как это
сделал бы истероид.


Хобби




У паранойяльного хобби и вовсе отсутствует. Ему некогда заниматься
чем-то, кроме его дела. Можно сказать, что его хобби -- это варианты работы,
связанной с его делом: написать облегченную "версию трудной книги или
заняться интероргтехникой, приведением в порядок архива... И животными
паранойяльный не интересуется, если это не его профессия.


Деньги




Их у паранойяльного человека почти никогда нет. Он не бережлив. Когда
есть деньги, он их тратит, больше на свое дело, но может и пошиковать -- не
только гипертиму "гулять так гулять" (это, скорее всего, в нем говорит
истероидное). Он звонит по междугороднему телефону, транжирит электричество,
тратится на такси, ксерокопирование, дорогостоящую еду в ресторанах. При
этом опять-таки он может делать это за счет других людей.

Он растрачивает случайно попавшие к нему чужие деньги -- и не старается
их восполнить.



Вытряхивает деньги из своих адептов -- наподобие Остапа Бендера, когда
тот говорил, что "заграница нам поможет". Но Остап мошенничал в духе своего
истероидного психотипа, а паранойяльный делает это, искренне считая, что
работает на всеобщее благо.



Долги паранойяльный может зажать: ведь он тратит деньги на "общее"
дело, на "революцию", на организацию, что его как бы оправдывает.

Он не боится лишиться доверия кредиторов -- будут другие, он их
навербует. А вот у него одолжить трудно. Денег у паранойяльного или нет, и
он сам в долгах, или у него уже запланировано их использование.

Счет деньгам паранойяльный не ведет, тратит по мере получения. Иногда
он склонен считать деньги в чужом кармане и может потребовать их для нужд
общего (то есть, в сущности, его) дела.

В семье паранойяльного из-за его трат на нужды дела постоянно возникают
конфликты, так как часто не хватает на жизнь, особенно если жена --
истероидка. Если она эпилептоидка (партай-геноссе) и поддерживает мужа в его
начинаниях, конфликтов может быть меньше. Он тратит деньги на чужих людей,
нужных для дела, а своей семье -- ноль. То "есть он в одном лице и
растратчик, и прижимистый -- растратчик для чужих и нужных, прижимистый для
близких и "ненужных", которые и так будут его терпеть.

В целях психологической коррекции имеет смысл, помимо договоренностей
об основных целях семьи, выделить определенную сумму на бытовые расходы, а
остальные деньги разделить в процентах или абсолютных суммах, которые муж и
жена тратят по своему усмотрению, чтобы произошла как бы "компартментация"
(от английского "compartment" -- купе), то есть своего рода разделение на
отсеки, в каждый из которых другой не вторгается. Паранойяльный склонен
делать заначки из не учитываемых женой денек Это дает пищу для
дополнительных конфликтов. Лучше поэтому договор: все, что появляется сверх
плановых заработков у каждого, тратить по собственному усмотрению.


Имидж




Это то, что бросается в глаза в первую очередь. Ведь поступки мы
замечаем позже. Поэтому интересно, как выглядит паранойяльный человек.

Телосложение у паранойяльных весьма разнообразное, но с теми или иными
видимыми или скрываемыми дефектами. Это может быть очень низкий или очень
высокий рост, непропорциональная полнота или худоба, длинная шея или ее
отсутствие и т. п.

Лицо обычно не очень правильное, с более, чем в норме, выраженной
асимметрией, некоторые черты преувеличены или преуменьшены, иногда, впрочем,
вполне импозантное лицо. Часто -- строгое, сосредоточенное, с вертикальными
складками на переносице.

Кожа у него не такая ухоженная, как у эпилептоида или истероида, так
что могут быть угри, прыщи, землистый цвет, но это менее выражено, чем у
шизоида, который не ухаживает за кожей и здоровье которого в принципе "не
способствует" тому, чтобы кожа была чистой. В пожилом возрасте на лице
паранойяльного, как и у эпилептоида, появляется сеть мелких сосудиков.



Как правило, бросается в глаза его безразличие к одежде. Часто на нем
замусоленный галстук, у пиджака засаленные лацканы и карманы; накладные
клапаны на карманах засунуты внутрь. Все это не очень сильно выражено, видна
неаккуратность, но в меру.



Он отстает от моды года на 3--4, одевается в духе легкого или чуть
более далекого ретро или использует строгий классический стиль, как у
эпилептоида: темный костюм, галстук, светлая рубашка. Но одежда при этом
может быть в той или иной степени помятой, галстук не затянут или его вовсе
нет, ворот расстегнут, пиджак тоже (у шизоида, для сравнения, может быть
расстегнута и ширинка). Если паранойяльный стал важным "боярином", то он
может и одеваться "по-боярски", но по совету жены или лакеев. Паранойяльные
не отличаются разнообразием в одежде, привыкают к ней, им некогда сменить
ее, легче и быстрее надеть то, что снял накануне. Типичное явление --
униформа, которую паранойяльный навязывает и подчиненным. Часто это френч
или иные военизированные модели.

Одежда паранойяльного нередко призвана скрыть недостатки: низкорослые,
например, становятся на каблуки, носят высокие головные уборы.

Паранойяльный не всегда выбрит. А если побрит, то кое-где могут торчать
недобритые волоски -- ему некогда. Стрижется редко, когда уже явно пора.
Прически простые, без выкрутас.

Нередко носит бороду -- тоже иногда из-за "некогда". Но не только:
борода увеличивает лицо, скрывает маленький "неволевой" подбородок, придает
агрессивность, если она короткая и остроконечная, как у Ленина. Борода --
это еще и своего рода признак нонконформизма, бунтарства. Но это теперь,
когда больше голых мужских лиц. А когда бороды были у всех и бояре
хвастались длиной бороды, паранойяльный Петр I сам брился и им бороды стриг!

Движения паранойяльного часто порывисты, он энергично жестикулирует,
стучит по столу, опирается руками на трибуну. Выбрасывает руку вперед,
указывая путь "в будущее" или направляя на кого-либо свой указующий перст:
"кто виноват" и "что делать". Он бывает очень подвижен, даже вертляв. Но
может быть и нарочито величественно спокоен, когда другие суетятся; после
произведенного впечатления он может медленно собрать папку с бумагами или не
спеша раскрыть портсигар и закурить сигарету, намеренно спокойно раскурить
трубку.

Паранойяльный обычно несветский человек. Он не целует дамам руки,
высмеивает тех, кто это делает, презирает смокинги, иногда даже галстуки.



Танцы -- не его стихия, он ими пренебрегает (это ведь несерьезное
занятие); если все же приходится танцевать, делает это неуклюже и старается
быстро перейти на другие виды светского общения. В ресторане -- застольная
деловая беседа, и только. В клубах в карты не играет, в рулетку тоже. Можно
заключить, что в целом имидж паранойяльного человека отличается определенной
небрежностью -- ему некогда.



Но -- только в целом. Он может и, наоборот, находить во всем этом одно
из средств для процветания, успеха в достижении своих целей. Максим из
кинотрилогии о Максиме даже в бильярд ради дела научился играть. Если очень
надо для успеха начинаний, если паранойяльный понимает, что встречают по
одежке, что от имиджа зависит карьера и любовь, он следит за собой, уделяет
внимание аксессуарам. Но паранойяльный есть паранойяльный, он, даже понимая,
что "быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей", может заявить:
любите меня таким, какой я есть, В то же время одежда, прическа, ногтя и
тому подобное легче поддаются в нем коррекции, чем громогласность,
стремление перебивать собеседника, навешивать ярлыки.



Любопытно отметить: притом, что паранойяльные вполне самостоятельны и
даже навязывают свои вкусы и взгляды, они хотят быть похожими на кого-нибудь
из общепризнано великих людей, на пророков прошлого: на Иисуса Христа, на
Маркса -- но отнюдь не на своих современников, здесь они по-истероидному
стараются отличиться и быть оригинальными.



Отнесем к имиджу и почерк. Он у паранойяльного человека рваный,
размашистый, буквы угловатые. Рукописи паранойяльного часто трудно
разобрать, много сокращений. Они понятны только ему самому и "посвященным".
Поэтому паранойяльный старается обрасти секретарями, которые все в нем знают
и приемлют. Подпись часто оригинальна и витиевата, иногда символична.


Псевдонимы




Паранойяльные нередко берут псевдонимы. Причем это не для целей
сокрытия своего имени, а для значительности. Потому что это почти всегда
псевдоним со значением. Я не знаю, почему В. И. Ульянов стал Лениным
(лениноведы молчат), но это то самое исключение, которое подтверждает
правило..



И в самом деле, вот выразительный набор псевдонимов русских
революционеров и революционных писателей: Сталин, Каменев, Свердлов,
Молотов, Горький, Скиталец, Бедный, Голодный, Багрицкий... Маяковскому
повезло с его собственной фамилией. А вот кому-то не хватило символов
(расхватали?). И Лев Бронштейн стал Троцким (но звучит как выстрел). А Юлий
Цедербаум -- Мартовым (в этом что-то весеннее).



А вообще смотрите: Сталин, Каменев -- в чести твердость, несгибаемость,
а не мягкость и гибкость. "Что такое несгибаемый большевик? Это большевик,
который не может согнуться" (этот мрачный анекдотик я придумал во времена
социально-маразматической геронтократии). Но вот уже не шутка: один
известный диссидент, ровесник "Великого Октября" (что он всячески всегда
любил подчеркивать), взял себе псевдоним, который потом, выйдя из подполья,
стал просто добавлять к фамилии: Адастров. Это от per aspere ad astram --
"через тернии к звездам". А другой инакомыслящий паранойяльный философ
советских времен добавил к своей фамилии продолжение "Танин" (умерла любимая
дочь Таня, причем после ее смерти он поклялся никогда не говорить неправды).
Паранойяльные могут быть сентиментальны, а не только жестоки: вот надо было
показать любовь к дочери -- это человечно.



Маленькая ремарка. Не следует расценивать эту иронию как осуждение.
Часто псевдонимы действительно грешат безвкусицей, но бог с ними(лишь бы
молот не разбивал головы, а сталь не рубила бы их. Кстати, иногда эта
безвкусица становится видна лишь позднее (ведь лицом к лицу лица не
увидать).



Даже глубоко мысливший писатель Алексей Максимович Пешков поддался на
провокацию эпохи и чуть ли не первым начал всю эту смешную историю с
псевдонимами.

Любовь к псевдонимам роднит паранойяльных с истероидами. Только у
последних или откровенно театральные псевдонимы типа Изумрудова, Жемчугова,
которые, увы, давал своим крепостным актрисам в остальном не страдавший
безвкусицей граф Шереметев, или артистичные псевдонимы типа Кручинина ("Без
вины виноватые" Александра Островского).


Психотехника общения




Паранойяльный направо и налево, словно вулкан, извергает конфликтогены.
Его манера общения, можно сказать, беспардонна. То и дело он буквально
кидается резко неприятными, обидными эпитетами, язвит, откровенно
оскорбляет, может плеснуть оппоненту в лицо соком. Осторожный человек для
паранойяльного -- часто трус, оппонент, высказавший сомнения, -- неумный
человек. Паранойяльный напряженно говорит, даже если все в порядке, быстро
переходит на крик, просто орет, размахивает руками. Он "режет правду-матку"
в глаза и за глаза.









Или даже, как грубовато, но точно, сказал о себе один из паранойяльных
же, "толкает правду в матку".

Он не наушничает и не заушничает, он просто раздает всем сестрам по
серьгам, которых те "заслуживают", мало обращая внимания на то, какой
минусовый эффект это производит. В общении паранойяльные бывают трудны тем,
что в принципе склонны давать отрицательные оценки -- и без повода гораздо
чаще, чем по поводу. При этом себя по той же линии они оценивают
положительно. Это работают бессознательные механизмы самоутверждения,
желание возвыситься за счет унижения другого. Паранойяльный человек любит
похвалы в свой адрес, признание, может клюнуть и на лесть, сам положительных
оценок людям почти не дает, разве что похвалит за преданность ему, за
хорошую работу во имя его дела. Если паранойяльный понял, что это надо для
дела, он может одобрить кого-то, но его спонтанные высказывания оценочного
характера все-таки чаще отрицательные. Если вы паранойяльный, учтите, что
все это, естественно, не нравится людям, не делает вас симпатичным ни в их
глазах, ни в ваших собственных. Даю совет: больше думать о положительном в
людях, больше говорить об этом.


Больше думать о положительном в людях, больше говорить об этом.





Отрицательные оценки -- только тогда, когда нельзя без них обойтись.

Если паранойяльный сделал своим главным делом наведение социальной
справедливости, то он и ведет себя соответственно по отношению к врагам --
обличает их, призывает весь народ с ними бороться, сам при этом лукавя по
мелочам.

У паранойяльного отрицательные оценки чаще, чем у других психотипов,
переходят в обвинения. Важно еще и то, что паранойяльным не просто свойствен
обвинительный подход. Они, как мы уже говорили, очень любят распекать
близких им людей за все, что угодно: за опоздания, за нерадивость, за грязь.
Паранойяльный вечно брюзжит, налагает санкции и сам наказывает. В отличие от
эпилептоидов, их наказание -- чрезмерно строгое, неадекватно проступку. Они
всегда перегибают палку. Это в их духе -- вендетта. Красный террор был
ужаснее белого. Они склонны к суду Линча, к геноциду.

Паранойяльные, надо сказать, могут и обуздать свою агрессивность, если
с ними серьезно позанимаются психологи, которые помогут им понять, что
многие их решения иррациональны. Психологи должны им помочь остановиться,
оглянуться, все осмыслить. Помочь им жить не рефлекторно, а рефлексию
(стараясь понять не только все вокруг себя, но и мотивы собственных
поступков).

Паранойяльный и сам страдает от того, что просто не видит вокруг
положительного, он весь в отрицательных переживаниях, вечно всем недоволен.

Он гневлив, при этом его нельзя даже назвать раздражительным; он не
сдержан и раздражителен, как эпилептоид, а просто не способен сдержать
аффект и заводится с пол-оборота. Он считает себя всегда правым и вправе. Он
распускает себя. Его ярость сокрушительна и устрашающа. Он не корит себя за
гнев, как это бывает с эпилептоидом.



Эти вспышки происходят по поводу и без повода, по бытовым причинам и
оттого, что люди не хотят принять навязываемый им новый порядок в социуме.
Он не просто злится, он обличает, требует каяться, клясться в верности.



Те, кто не согласен, -- для него мещане, консерваторы, ретрограды,
мелкобуржуазные, врага прогресса, контрреволюционеры, бюрократы, мешающие
продвижению вперед...

Паранойяльный не задумывается, что всем этим отталкивает от себя
потенциальных союзников. Но если ему хватает интеллекта, чтобы понять
разъяснения на эту тему, он может быстро сменить тактику, улучшить
психотехнику общения и стать более осторожным в высказываниях, но при этом
обычно остается при своем мнении.

Паранойяльные более, чем другие психотипы, нетерпимы к чужому мнению,
несдержанны в отрицании его. А уж если раздается критика в их адрес, то она
отвергается с ходу, и у них всегда находятся контраргументы.

Кто из нас любит критику? Но паранойяльный просто не переносит ее, и
если критика имеет реальную основу, логична, конструктивна, если он видит,
что его уличили, что он действительно ошибся (а он не любит признаваться в
своих оплошностях), то он будет выкручиваться и выкручивать руки логике,
хотя потом втихую может бьпъ, и исправится.



Президенту одной российской республики сказали как-то, что он хотя и
считает себя буддистом, но ведет себя как поп-звезда, в то время как Лао Цзы
говорил, что буддийский правитель должен править так, чтобы быть незаметным.
Тот ответил, что перед ним три задачи: создать имидж президента, потом
республики, потом народа, -- то есть просто ответил мимо вопроса --
примитивный манипуляторский приемчик.



Вот эпилептоид, если его уличили, не выкручивается, а признает обычно
ошибку и извиняется, старается загладить свою вольную или невольную вину,
хотя и ему извиняться не по нраву.

Паранойяльный категоричен, безапелляционен в суждениях, даже не
касающихся оценок тех или иных личностей. То, что он принимает для себя, --
уже само по себе непреложная истина, и все остальные еще должны это понять.
А если не поняли, то становятся врагами.

Категоричность его суждений переходит в назидательность. Он любит
давать советы, когда его и не просят, любит поучать.

У него "родительская" позиция по отношению и к взрослым, даже чужим. А
уж его выросшие дети -- самый что ни на есть первый объект для назиданий, и
они защищаются, огрызаются, избегают контакта, стараются отбояриться от
поучений.


Благодарность




Паранойяльный человек по сути своей неблагодарный (не то что
эпилептоид). Он обесценивает ваш вклад в отношения или потому, что для
вашего в его адрес благодеяния потребовалось, по его мнению, не так уж много
усилий, или потому, что это "не очень и нужно было", или потому, что вы
делали, но не сделали, или, наконец, потому, что он сам занимается важным
делом и вы совершили что-либо фактически не для него, а для дела -- какие же
там еще расшаркивания... Он не в меру требователен, он вообще считает, что
ему все должны, потому и воспринимает все как должное. Это неприятно. Ну что
же, будем любить его таким, каков он есть, с его минусами, за его плюсы. А
он пусть знает, что неблагодарность ранит людей, плохо воспринимается,
наконец, портит ему репутацию.

При том, что паранойяльный сам не помнит добра и не благодарит за него,
не склонен возвращать долги, сам он часто упрекает других людей в
неблагодарности, подсчитывает свои благодеяния. Это нередко служит поводом
для конфликтов.

Паранойяльный все время не в ладах с правдой. Он часто лжет -- по
обстоятельствам и опять же для дела, по делу, в связи с делом, помня о деле,
потому что он сам весь в деле. А дело свое он считает благородным. У
Багрицкого Дзержинский говорит: "Но если он скажет: "Солги", -- солги". Это
век приказывает. И паранойяльный лжет спокойно, ничтоже сумняшеся, в полном
сознании своей нравственной чистоты и легко прощая себе свое вранье -- в
отличие от эпилептоида, который почти не врет, и от психастеноида, который
вовсе не врет.


Оценка




Высказывать оценки в отношении паранойяльного чревато конфликтом, даже
если они и не отрицательные. В принципе это касается любого человека, но
паранойяльный особо остро реагирует, когда его оценивают. Это он, по его
мнению, может кого-то оценивать, а не его кто-то может оценивать, он вне
оценок, он выше их. А поскольку он как раз получает больше отрицательных
оценок из-за своего неуживчивого характера, то он и чаще, чем другие люди,
ожидает отрицательных оценок в свой адрес. Если истероида интересует
сиюсекундный интерес к себе (он любит срывать аплодисменты, и ему важнее
живое внимание), то паранойяльный хочет глобальной положительной оценки, он
хочет прославить себя в веках. Й поэтому может работать долгое время в стол.
Нет, сиюсекундное признание, конечно, ему тоже, нужно, но, во-первых, не
просто со стороны близкого окружения, а со стороны очень значимых кругов, а
во-вторых, он все-таки может и потерпеть.

Да, с юмором у паранойяльного неважно как в плане восприятия, так и в
плане юморотворчества. Шутки он, конечно понимает, понимает и комедийный
юмор и смеется вместе со всеми, когда что-то смешное в кино или в жизни, --
не имбецил все-таки и даже не дебил, хотя и тот смеется со всеми.

Но шутки в свой адрес паранойяльный переносит хуже, чем человек любого
другого психотипа, подчас они для него вообще невыносимы. Высмеянный
паранойяльный человек все равно что хищник-подранок. Это вам не гипертим, с
которого любая шутка как с гуся вода: "У меня вся спина белая, а у тебя она
вся сзади" -- так незамысловато отобьется гипертим. Паранойяльный обычно не
найдется что ответить, воспримет юмор с гневом и злобой или затаится и
отмстит. Паранойяльный злопамятен. Так что если вы сострили сегодня и забыли
об этом, то он и через два года постарается уволить вас. Если хотите иметь
смертельного врага, сочините эпиграмму на паранойяльного человека. Придумать
собственную шутку ему почти не под силу. Юморотворчество у паранойяльных
непродуктивно. Шутки у него не смешные, грубые. Чаще всего он пользуется
заимствованными шутками. Типа "короче, Склифософский. (такой замусоленный
юмористический штамп, когда-то остроумно ввернутый в фильм "Кавказская
пленница"). Ну, расскажут анекдот, но это и все. И тем не менее при полной
непродуктивности в юморотворчестве паранойяльный высмеивает окружающих, его
так и тянет высмеивать -- за трусость (в случае обычной осмотрительности);
за неуклюжесть: "все дело развалите, как вязанку дров"; за усердие: "заставь
дурака богу молиться, тот и лоб расшибет".


Страдания




Если паранойяльный чем-то болен, или страдает от неразделенной любви,
или жена из-за его непомерных требований и неблагодарности ушла от него, то
он вовлекает в процесс своего страдания всех вокруг, призывает не только
близких, но и далеких, злится, если они, бесчувственные, не сразу приехали.



Незаурядный политический деятель попал в автокатастрофу. Сын, будучи с
ним в разладе, сам не звонил. Когда сын по первому же сигналу приехал, то
получил свое: "Ты на вертолете должен был прилететь".



Этот же отец требовал от сына, чтобы тот бросил все дела и занимался
только его здоровьем.


Этикет




Паранойяльный человек и этикет обычно несовместимы. Он пренебрегает
этикетом, потому что это традиция (а он традиции ломает), потому что ему
вечно некогда, наконец, потому что он и без этикета настолько хорош, что
этикет просто излишен.



Целовать дамам руки -- мещанство. "Настоящий мужик сразу целует в губы!
-- заявил один паранойяльный одному истероиду при стечении народа. Но иногда
это выливается и в пренебрежение трудом уборщиц, секретарей. Из-за ошибок в
тексте, перепечатанном машинисткой, он может швырнуть рукопись на
пол("грамотной надо быть!") -- но это, конечно, паранойяльный с
психопатическим уклоном.



Итак, паранойяльные склонны давать больше конфликтогенных, чем
синтонных (положительных), посылов. Но они не только в глазах других не
хотели бы выглядеть плохо, они и в своих глазах хотят выглядеть хорошо,
поэтому, хотя это им и трудно, они могут скорректировать свое поведение.
Впрочем, для этого потребуется серьезная тренинговая работа, а не только
благое пожелание.


Здоровье




Паранойяльный мало спит, много работает. При всей его устойчивости к
стрессам это ведет к неврастении, а она усиливает его гневливость.

Но нет худа без добра. Поскольку они не умеют сдерживать аффект и сразу
разражаются бранью, а значит, и разряжаются, то ишемическая болезнь сердца с
ее инфарктами и гипертоническая болезнь с ее инсультами им в молодом и
среднем возрасте не угрожают. Но хуже обстоит дело с желудочно-кишечным
трактом. Питание, помните, у них нерегулярное, едят что попало, холодное или
остывшее, часто всухомятку. Любят острые приправы, жареное. Пища
заглатывается на ходу, не прожевывается. С жеванием плохо еще и потому, что
зубы обычно запущены (некогда). Так что гастриты и язвенная болезнь
обеспечены. Однако при этом они все же живут долго, если их не убивают в
молодом возрасте. А в старости -- неизбежный атеросклероз сосудов головного
мозга (с инсультами) и все та же ишемическая болезнь сердца тоже
склеротического происхождения (с инфарктами), потому что питание стандартно
плохое: мясо (адреналин, норадреналин, жиры, холестерин), сахар, соль,
мучное. Плюс гиподинамия (много сидят, пишут). Даже эмоциональные разрядки
тут уже не помогают.

Психическое состояние у паранойяльного практически всегда более или
менее ровное. Он равномерно гневлив, равномерно неутомим, активен.
Настроение колеблется в основном адекватно ситуации от субдепрессии до
гипомании (гипомания -- это постоянное слегка повышенное настроение с
гиперактивностью). А ситуации трудные у него бывают часто, без них он не
может, он их ищет, он "просит бури" или, что чаще, сеет ветер -- пожинает
бурю. Но сильных невротических депрессий, ведущих к самоубийству, у
паранойяльных не бывает. Это они, случается, доводят до самоубийства.



Или даже разрешают, а то и не разрешают его (опять я о "Кельнской яме"
Бориса Слуцкого: "а если кто больше терпеть не в силах, партком разрешает
самоубийство слабым").



Паранойяльный не прочь выпить. Состояние опьянения ему нравится -- ярче
воспринимаются женщины, в радужном свете видятся перспективы. Но дело для
него важнее, он может и здесь отказаться от желаемого. Ведь выпивка требует
времени, а для него дорога каждая секунда. Поэтому пьет он нечасто, лишь
постольку, поскольку это нужно для дела, для контакта. Если люди, с которыми
он хочет наладить связи, предлагают выпить, то выпьет, почему бы и нет. Но и
в этом случае лишь в меру, без "перебора", и поэтому он не спивается.
Хронический алкоголизм -- это не его болезнь. Спиваются другие психотипы:
истероиды, шизоиды, сензитивы, неустойчивые.

Паранойяльные не занимаются профилактикой -- некогда заботиться о своем
здоровье. Лечатся, когда подопрет; лечение симптоматическое, запоздалое,
только подлечивание, залечивание, а не вылечивание. В частности, у них
особенно плохо с зубами. Зубы они не лечат, запускают, а потом рвут. В
результате нечем жевать и, как следствие, -- протезы. А то и без протезов
доживают свой век, зато с дизартрией.


Статистика




Исследований, которые дали бы представление о том, сколько процентов
составляют люди какого-либо психотипа, нет. Так же как и о том, сколько
процентов такого-то психотипа среди мужчин и среда женщин и каковы доли
женщин и мужчин среди разных психотипов. Я задумал было провести такую
работу, но это хлопотливо, а дает мало. Вот .если только студенты мои для
тренировки своих психодиагностических навыков будут диагностировать всех
вокруг и что-то фиксировать, то, может быть, мы получим какую-то более или
менее достоверную статистическую картину. Но пока изложу свои впечатления.



Паранойяльных не так уж много, процентов пять, а может быть, три. И
среди паранойяльных очень мало женщин, но они есть. Прежде всего премьерши.
На моей памяти, кроме железной леди Маргарет Тэтчер, были Индира Ганди,
Гольда Меир, Беназир Бхутто... Ну, а из рвущихся к власти -- Валерия
Новодворская...



Но в общем-то: раз-два и обчелся, не женское это дело быть
паранойяльной.


Плюсы




Мы невольно смакуем минусы, говорим о том, как тяжелы паранойяльные для
народа, для сотрудников, для семьи, для друзей. Невыносимо тяжелы. Ну, с
одной стороны, конечно, если это все-таки психопатия. А с другой -- даже
если и психопатия, то вообще без паранойяльных было бы не только скучновато
жить, а и застыло бы все навечно. Был бы сплошной консерватизм -- никакого
социального развития, социальных движений. А можно ли жить в застывшем мире?


Так вот, паранойяльные меняют традиции, способствуют развитию общества, внедрению новых социальных форм, а новые социальные формы открывают дорогу техническим новшествам.





Они способствуют и нравственному развитию человечества.



Например, Христос, если обсуждать его не божественную, а человеческую
сущность, -- паранойяльная личность. А каково его значение в развитии
общества? Ведь он реформировал религию. Была древнеиудейская религия по
догматам которой евреи -- богоизбранный народ.



А Христос сказал: нет, все народы -- дети божьи.

Когда на Руси паранойяльным киевским князем Владимиром Красное Солнышко
было введено христианство, то ликвидировались языческие тризны с убиением
жен, слуг, лошадей. И Владимир пошел против, что было тогда для него
чревато.

Если у эпилептоида добро по разнарядке, то у паранойяльного оно для
всего народа, имеет глобальное значение. Разработанная психотерапевтическая
методика, или хирургическая операция, или внедренный законопроект
действительно принесут людям много добра. Паранойяльный может снизойти и до
мелких добродеяний, в основном для рекламы.

Минусы и плюсы эпилептоида как бы сближены в "эмоциональном"
пространстве: он поругает за беспорядок, но выдаст вовремя приличную
зарплату. А минусы и плюсы паранойяльного очень далеко отстоят друг от друга
во времени. В самом деле, мы видим постоянно сердитого несправедливого
тирана, а будет ли финансовый прок от его въевшейся в печенки книги,
вычитывать и перепечатывать текст которой родственникам приходилось по многу





раз? Тем более будет ли толк от его социальных разработок, которые он
проповедует в этой книге, или только возникнет конфликт с властями? Ну,
ничего не поделаешь, такова "диалектика" этого психотипа. Приходится если Не
считаться с ней, то по крайней мере иметь в виду.

Людям, связанным с паранойяльными по работе или в семье, дадим совет
принять их как они есть, со всеми их особенностями, а в качестве противовеса
помнить об отрицательных свойствах других психотипов (необязательности
гипертима, консерватизме эпилептоида, манипуляторстве истероида и т. п.).

С другой стороны, мы уже говорили, что в каждом психотипе надо увидеть
и оценить его позитивные особенности. В следующей главе мы расхвалим
(раскритиковав при этом) эпилептоида. Конечно, хвалить мы будем за хорошее.
Но... "недостатки как продолжение достоинств" и даже (инверсия этой
прижившейся фразы) "достоинства как продолжение недостатков" -- пусть эти
две позиции станут и по отношению к паранойяльному психо-корригирующим
началом. Да, такие положительные качества паранойяльного, как
работоспособность и умение думать глубоко и глобально, сочетаются с
невниманием к слезинке ребенка и тем более к женским слезам.

Есть у эпохального поэта сороковых -- шестидесятых годов Леонида
Мартынова стихотворение, сделавшее его любимцем всех шестидесятников. Оно
так стереоскопически, так ярко являет нам и воспевает паранойяльного
человека, что мы приведем обширные выдержки.



Замечали --

По городу ходит прохожий?

Вы встречали --

По городу ходит прохожий.

Вероятно, приезжий, на нас непохожий ?



Это -- я!

Тридцать три мне исполнилось года

Проникал к вам в квартиры я с черного хода,

На потертых диванах я спал у знакомых,

Приклонивши главу на семейных альбомах.





Да! Имел я такую волшебную флейту.

За мильоны рублей ту я не продал бы флейту.

Разучил же на ней лишь одну я из песен:

"В Лукоморье далеком чертог есть чудесен!"

Вот о чем вечерами играл я на флейте.

Убеждал я: поймите, уразумейте.

Расскажите знакомым, шепните соседу,

Но, друзья, торопитесь -- я скоро уеду!





И являлись тогда, возбужденные песней,

Люди. Разные люди. Я видел их много.

Чередой появлялись они у порога.





Флейта, флейта!

Охотно я брал тебя в руки.

Дети, севши у ног моих, делали луки,

Но, нахмурившись, их отбирали мамаши:

-- Ваши сказки, а дети-то все-таки наши!

Вот сначала своих воспитать вы сумейте,

А потом в Лукоморье зовите на флейте!--





Но сознайтесь! Недаром я звал вас, недаром!

Пробил час -- по проспектам, садам и бульварам

Все пошли вы за мною, пошли вы за мною,

За моею спиной, за моею спиною.





Успокойтесь, утешьтесь! Не надо тревоги!

Я веду вас по ясной широкой дороге.

Убедитесь: не к бездне ведет вас прохожий,

Скороходу подобный, на вас непохожий, --





Разглядели ? В тумане алеют предгорья.

Где-то там, за горами, волнуется море.

Горы, море.,. Но где же оно, Лукоморье ?

Где оно, Лукоморье, твое Лукоморье?


Коррекция




Мы уже много привели соображений психокоррекционного характера по ходу
дела, когда они естественным образом встраивались в текст повествования о
паранойяльном человеке. Но кое-что добавим, а то, что уже обсудили ранее,
сведем воедино.

Эгоцентризм, оправдываемый общественной значимостью, тяжелая для
собеседника психотехника общения, образ жизни, от которого страдают рядом
живущие люди, делают паранойяльного даже в рамках рисунка личности человеком
трудным. Если вы паранойяльный, можете это учесть. Смягчать надо прежде
всего те качества, при описании которых мы подчеркивали минусы. Не хотите --
как хотите. Но только, попав в такие передряги, откуда выбраться можно лишь
с помощью людей, не надейтесь на тех же самых людей. Если удастся ввести в
заблуждение новых -- на время они будут с вами, но на короткое, а не на все
время.


Главное -- усвоить мысль, что люди могут быть дороже и важнее, чем целы, принципы и будущее.





Паранойяльному человеку особенно надо быть осторожным с сензитивами и
гипотимами. Не уподобляться слону в Посудной лавке. Этих будет легко
сломать. А истероид просто впадет в истерику. С паранойяльным же придется
туго, он тоже пойдет на вас тараном, и вы не избежите лобового удара.
Эпилептоид? Ну, разве что эпилептоид станет вас поддерживать, если вы
действительно понравитесь ему со своей доктриной. Но он тоже самолюбив. На
шизоида вы можете подействовать так, что он не только потеряет способность
участвовать в мозговых штурмах, но и вообще утратит дар речи вместе с
творческим даром.

Конечно, избавиться от своих недостатков полностью -- это перестать
быть личностью (как мудро говорил А. Моруа), но существенно уменьшить
отрицательные последствия проявления этих качеств можно. Каждый человек
может хоть слегка "подвинтить" себя там, где он бывает труден для других,
"место того чтобы "взвинтить". Чтобы оттормаживание вредных коммуникативных
привычек происходило естественно быстро, на уровне подсознания, нужен
психологический тренинг. Ваши успехи в этом пусть и не прямо
пропорционально, но будут зависеть от ваших усилий.

Все сказанное в последних абзацах относится к ситуации "вы
паранойяльный". Но если рядом с вами паранойяльный, то ему тоже не должно
быть дискомфортно в вашем присутствии.

Имея дело с ним, целесообразно соблюдать определенные правила
психотехники общения: интересоваться его предложениями, достижениями,
отказаться от юмористических замечаний в его адрес, от отрицательных оценок
его личности и реликвий, обвинений и категоричности, от поучений и
назиданий, даже от советов. Я даю здесь паранойяльным всего несколько
советов, не переходя на личности, но и мне это грезит недовольством с их
стороны. Паранойяльный в рамках рисунка личности и даже акцентуант иногда
все же прислушивается к рекомендациям, например по стилю управления, если
хочет удержаться у штурвала власти (а уже пошли какие-то волны,
перехлестывающие через борт). Менее активно, чем эпилептоид, но тем не менее
услышав что-то полезное на курсах повышения квалификации, по телевидению, от
коллег, он может провести в жизнь и некоторые чужие новшества, чужие
шизоидные идеи. Но коренные свойства его личности все-таки трудно поддаются
переделке.

Паранойяльному трудно дается открытие целесообразных элементов
психотехники общения. Он не замечает своих оплошностей. А если ему на них
указывают, паранойяльный психозащитно отмахивается: это вы неправильно
восприняли, а не он плохо сделал. Я заметил, что паранойяльные, если даже и
приходят на занятия по психотехнике общения, сопротивляются и в конце концов
уходят, а если все же остаются, то с трудом осваивают новые для них образцы
коммуникативного поведения. Здесь "в грамм добыча, в год труды". Результаты
зависят прежде всего от стараний психологов в процессе тренинга, но далеко
не пропорционально. Паранойяльный переделывается с большими для себя муками,
чем эпилептоид. Тот хотя бы верит книгам, специалистам, а этот считает все
книги негодными, а специалистов продажными или неквалифицированными.

И все же не стоит отчаиваться. Если в паранойяльном человеке хоть
что-нибудь поддастся переделке, то это может в дальнейшем вылиться в
блестящие достижения. Ведь не делая типичных для себя ошибок, паранойяльный
может горы свернуть. Только надо, чтобы это пошло в нужном направлении,
чтобы вы помогли "хорошему" паранойяльному, а не будущему сталину-гитлеру.